Но Майнер вовсе не хотел мне зла. Увидев на дороге «линкольн», он резко рванул руль вправо, на склон горы. Через мгновение его машина уже была метрах в десяти надо мной, и, глянув туда, я невольно подумал о самолете. И в этот момент у него лопнула шина. Тяжелая машина задергалась, перевернулась и со страшным грохотом и скрежетом покатилась по склону горы в нескольких метрах позади меня.
Майнер выскочил из машины в тот момент, когда она переворачивалась. Я нашел его сидящим на камне, харкающим кровью, с одной рукой на груди, другой — плетью висящей вдоль тела. Рукав его был в крови. На затылке у него тоже была рана.
Фред узнал меня, и что-то вроде улыбки на мгновение появилось на его лице.
— Какая история! — сказал он. — Но если бы у меня обе руки были целы, мне бы удалось! Это мне наука — уважать правила дорожного движения.
— Почему вы это сделали, Фред?
— Она приказала мне… — его голос срывался, он начал задыхаться. — Я знаю, что нарушил все правила… Но нельзя же ни с того ни с сего стрелять в человека… Не так ли?
— Дело не в этом, Фред.
— А в чем же? Я ведь только защищал… охранял… малыша. Я увез его туда… чтобы защитить…
— Кто вам приказал?
— Миссис Джонсон… Она хозяйка…
Глаза Фреда закатились, и он опрокинулся назад. Я подхватил его под мышки, он был страшно тяжелый.
Глава 23
Прежде всего нужно было освободить дорогу от разбитого «ягуара». Для этого мне пришлось карабкаться высоко в гору, в убежище для лыжников, чтобы позвонить в дорожную службу в Пасмдэйле. Оттуда прислали аварийную машину, но все это заняло довольно много времени.
Я поехал к шале с телом Фреда в машине, ведя ее очень осторожно, так как нервы мои были на пределе. Когда я наконец добрался до шале, было уже почти девять часов.
Около домика стоял черный «форд», я остановился рядом, вышел из машины и сразу же почувствовал, как печет солнце. Все кругом сверкало в его лучах, и у меня заболели глаза.
Форест стоял на пороге с большим стаканом в одной руке и револьвером в другой. Он узнал меня и убрал оружие.
— Вы поймали его?
— Он в багажнике, завернутый в брезент. Он умер.
— Вы застрелили его?
— Нет, он разбился, пытаясь удрать. Несчастный случай. А где миссис Джонсон?
— Я отправил ее с малышом домой. Она очень признательна вам.
Я хотел кое-что сказать ему, но внезапно что-то вроде черной дымки появилось перед моими глазами, и я, видимо, пошатнулся, потому что Форест поддержал меня за руку.
— Войдите в дом, Кросс, вам надо немного отдохнуть. Вы же уже двадцать четыре часа на ногах. Хотите пить? Миссис Джонсон перед отъездом приготовила холодный чай.
Мы вошли в просторную комнату с низким потолком и задернутыми шторами окнами. После яркого света и жары мне показалось, что я очутился в погребе. Я свалился в какое-то кресло, а Форест представил мне находившегося в комнате человека. Он стоял в сторонке, и до этого я даже не заметил его. Мы обменялись банальными фразами, пока Форест ходил куда-то за чаем. Выпив ледяной напиток, я понял, что у меня разламывается голова от шума вентилятора.
Форест похлопал меня по плечу.
— Теперь вам лучше?
— Да, спасибо.
— Ужасная жара снаружи, особенно для того, кто не привык к пустыне.
— Но здесь свежо, — заметил его коллега.
Форест повернулся к нему.
— Да, вот что, Эдди, нужно позвонить в Пасифик Пент, чтобы прислали санитарную машину. У Кросса в багажнике труп Майнера. |