|
Их счастье, благополучие их семей в его руках. Стоит только захотеть… И они знают это. Только вот не захочет он никогда. Алекс сел на ступеньки трибуны, что устроил для себя Рат (хлебом не корми, дай перед народом покрасоваться). К себе идти не хотелось. Душно-то как! С остервенением рванул ворот свитера… Нет, такого не может быть! Он, Алекс Грин, не ошибается никогда! Он просто не может ошибиться! Или все-таки может? Ведь сейчас-то он точно знает — тогда, год назад, он показал на невиновного… Откуда пришло к нему это знание? Чуня… Вещь, которая принадлежала беглецу. Человек может лгать другим, но не себе, не в этом случае, по крайней мере. Брошенная беглецом обувка рассказала Алексу больше, чем, наверное, смог бы рассказать сам беглец: она впитала в себя все его отчаяние, недоумение, злость, а потом выплеснула все это на Алекса. Но как же так? Он же точно видел этого парня там, у трупа. Все было как обычно, но… Он ошибся! Судьба посмеялась над ним, жестоко посмеялась… Что ни говори, а за столько лет сложно не уверовать в собственную непогрешимость! Алекс Всемогущий! Господь Бог местного разлива! — Ч-черт!.. — Алекс не удержался, выругался вслух. Ведь что получается-то? Если ошибся один раз, где гарантия, что не ошибется и второй? Так, может, Кристи и права? Ч-черт!!! Одно дело — знать, что на «Дачу» отправляются по заслугам, и совсем другое: понимать, что твоими стараниями там оказываются те, кто этого ну никак не заслужил! Такого он себе позволить не может. Больше не может. Хватит с него! Пусть он пропащий человек, но не убийца! Алексу вдруг стало холодно, захотелось забраться под одеяло и просто уснуть. Дома он нарочито медленно, стараясь сосредоточиться на процессе и отвлечься от тяжелых мыслей, разделся, лег. Но одеяло не спасло от озноба: наверное, это уже просто нервы. В голове промелькнула неожиданная мысль, но тут же исчезла, и вспомнить, про что она, Алекс уже не смог. Что-то не так. Но что? Ответ, кажется, вот он, рядом… Но это только кажется. Ладно! Пусть так. Ясно одно — он должен с этим разобраться. Дело чести. А теперь — спать! Но сон не шел. Алекс попытался считать слонов, потом — от десяти до нуля и обратно… Не помогало ничего. Оставалось единственное, проверенное средство — вискарь. Заодно и согреется. Достал драгоценную бутылку: «Ну, будем здравы, бояре»… * * * — Машка-а! Жена, — а я дома! И на завтра отпросился. Поедем в Петергоф, а? Позвоним твоему начальнику… Последнее время все у них идет наперекосяк. Казалось, что тут такого — проблемы на работе? Другие семьи они сплачивают, а вот у них… У них все наоборот. Когда все это началось, Маша стала отдаляться, замыкаться в себе. Сколько раз Саша просил ее отвлечься или хотя бы рассказать, что конкретно там случилось, но она только отмахивалась. Он обижался: почему муж не имеет право знать, что такого там произошло? Проблемы — вот весь ответ. Судя по ее виду и поведению — проблемищи! — Что, совсем худо? — Совсем. Поедем завтра в Петергоф. И звонить никому не надо, меня пока в отпуск отправили. — Может, расскажешь, что случилось-то? Хватит в себе держать. — Потом. Ужинать давай. Наутро был дождь, и о Петергофе можно было бы забыть. Но жена неожиданно для него заупрямилась и настояла: поедут. Не сахарные, не растают… Это была их последняя совместная поездка. |
