|
И как же им было хорошо! Промокли, замерзли, но были безмерно счастливы. А по дороге домой купили бутылку виски. Водку Машка не переносила, коньяк — тоже не очень, а согреться-то надо? На вкус напиток показался ей той же водкой — фи, мерзость! — но она пила его, добавляла в горячий чай. И быстро напилась, смеялась и плакала… А потом вдруг, в одночасье, протрезвела и рассказала ему все. Как ни странно это было, но Саша воспринял новость почти с радостью. Только страх быть не понятым женой остановил его от того, чтоб высказать это ей напрямую. Сам же он ничего страшного не увидел: ну, подумаешь, уволят! Будет сидеть дома, ребенка заведут, в конце-то концов. Он зарабатывает достаточно, и на двоих, и на троих хватит. Да и кому она нужна, такая работа?! Ни выходных, ни проходных, сутки эти гребаные, после которых, поспав пару часов, опять бежать на работу… — Машк, а давай ты расстраиваться не будешь, а? Дома посидишь, ребеночка заведем? — Саш, ты дурак или ничего не понял?! Я не дома могу посидеть, а очень даже в Крестах!!! Ты что думаешь, пропажа арестантского дела вместе с вещдоком — это шуточки? — Я действительно в этих ваших делах понимаю мало. Но если порассуждать, то кому охота подставляться? Не, начальнику проще тебя втихую уволить, без скандала. — Не получится без скандала, Саш, дело арестантское — это одно. Плохо, конечно, но восстановить все равно можно. Наркота пропала. И тут я по уши виноватая — не сдала вовремя на хранение. Так что статью я уже заслужила… Обухом по голове. Да уж, влипла ты, Мария Павловна… Вслух он, однако, сказал: — От сумы да от тюрьмы… Машк, я тебе, честно, самые свежие сухари носить буду! Но жена попытки разрядить атмосферу не оценила. Это была их первая серьезная ссора… * * * Грин с удивлением смотрел на бутылку: «Ого! Да ты Александр Иваныч, оказывается, алкач!». Сам того не замечая, он выпил почти половину. Просто так, без закуси. Точно, алкач. Вот бы Рат порадовался: сколько раз споить-то его пытался… Надо хоть водичкой запить да убрать бутыль подальше. Для другого случая. И спатеньки… Алекс огляделся: куда бы засунуть? Как назло, куда ни сунься — все под рукой! А, ладно, в шкаф. Вниз, в самый угол, чтоб лениво было наклоняться лишний раз… * * * — Я провожу тебя сегодня. Можно? — Угу. Саш, я боюсь… Вообще-то отпуск Маша еще не отгуляла, отозвали. Оба понимали: ничего хорошего это не предвещает. Но, с другой стороны, все к одному концу! Скорей бы уж… Вместе они дошли до дверей райотдела; оба были на взводе, поэтому дорогой почти не разговаривали. — Ну, все. Я позвоню. — Маш, я так не могу. Я тут тебя дождусь. — Тогда лучше в кабинете. — Не прогонят? — Нет, нормально, у нас не пропускной режим. Пошли. — «Ну вот, я и в Хопре!» Сорри, в мусар… опять не то, в полицейском участке, вот! — Гринев, перестань ерничать! Люди же слышат. — Мань, это нервы, прости. И ты такая грустная, мне ж хоть чуток развеселить тебя охота. — Угу. — Маш, а что за амбре такое? — он поморщился. — Как вы все это выносите? — Это из-за дежурки, сюда же кого только не таскают — и пьянчуг, и бомжей. — Хоть бы проветривали! — Не помогает. |
