|
Причину, по которой Мамба так и остался холостяком, никто на станции, да, пожалуй, и за ее пределами, не знал. Сам он на эту тему не распространялся, в ответ на вопросы — отшучивался. Правду мог знать только Рат: закон, гласивший, что неженатых мужчин в Конфедерации быть не должно, на доктора, как бы, не распространялся. А это могло быть только с согласия всесильного владыки. Мамба вернулся один, без Маринки. — Привет, узнать пришла? — А эта где? Больная? — Она такая же больная, как я — белый человек. Прогульщица и притворщица! — Злой ты, — Кристи улыбнулась, показывая, что шутит. — Не злой, а справедливый! Что из нее вырастет, если с детства врать научится? — Не ту специальность ты выбрал. — Крис, ты меня обижаешь. Я что, плохой доктор? А мед — это судьба: и мамка с папкой, и бабуля, царствие им небесное, были врачами. Разве бы они мой пед пережили? — Тогда бы своих завел, и воспитывал! — Крис, брэк! Не подкатывайся, знаешь же, тема закрыта. Давай лучше разбираться в твоих покойниках. — Ага, только любопытно, сам знаешь… Мазая привезли, значит? — Угу. А куда они денутся? Я проконтролировал с утра. А с Лорой вчера еще закончил. С кого начнем? Кристи хотела ответить, что с Лоры, но закашлялась сухим, раздирающим грудь кашлем. — Ого! Может, ну их, покойников? Не сбегут, чай. Давай лучше тобой займемся? — Дим, так и я, вроде, бежать никуда не собираюсь. Как бы тоже сдаваться пришла, ты ж кудесник, все как надо сделаешь. Так что давай про покойников начнем? С ними возни меньше. — Как скажешь, начальник. Ты сама-то на них посмотришь? — Не, смотреть не буду, что я там не видала? Рассказывай давай. — Тогда с Лоры? Жалко девочку, хорошая была, славная… Ну, тут все ясно и, вроде как, понятно. Задушили. И точно могу сказать, если это имеет значение, — не насиловали. Ну, по крайней мере, не вчера. — Это как понять?! — Как-как? Девушка видная, половая зрелость давно наступила. Так что про секс она явно не из рассказов знала. Но вчера ни с кем и ничего у нее не было, ни добровольно, ни по принуждению. Вот так. Кристи, если честно, была сильно удивлена: жизнь на станции настолько прозрачна, ни про какие секреты и речи быть не могло. Кто чем дышит, кто кого любит и с кем встречается — все становилось известно в один момент. Про Лору тоже все знали: она с детства дружит с Марком, что и неудивительно, — росли вместе. Но детская дружба — это одно… По крайней мере, к Марку нужно присмотреться повнимательнее. Она вспомнила, как парень плакал вчера в коридоре. Может, он знает что-то такое, чего не рассказал ей? Но, с другой стороны, а что она успела спросить? И не только у него… — А когда? — Что когда? Если когда с мальчиком переспала, то это вопрос не ко мне, к мальчику. А если про когда смерть наступила, то это ориентировочно где-то за час — полтора, два, может, до того момента, как я ее в коридоре осмотрел. Вот, собственно, и все. — А почему она не кричала? Не звала на помощь? — Это опять не ко мне вопрос. Вот когда с этим убивцем разговаривать будешь, и спроси у него. — Да это так, мысли вслух… — Я посмотрел у нее повреждения, в смысле, может быть, он оглушил ее, а потом, без сознания уже, душить начал? Ничего. |
