|
Надо признать, он там неплохо устроился. У него свой дом, престижная профессия, люди уважают, в высший свет вхож левой ногой — как видите, жизнь не пыльная. В моем мире Виктор Михайлович был обычным врачом ветеринаром, лечил зверушек, читал газеты и слыхом не слыхивал ни о каких параллельных мирах. А ведь поди ж ты, попал… В лицо называл Ризенкампфа сволочью, участвовал в последнем штурме Локхайма — в общем, мужик отчаянный. Мы направили коней к нему. Слишком много непонятного, знаете ли. Основной вопрос — это Зубы. Сколько мне о них ни талдычили, ни черта я не понял! Тут и с поллитрой, поди, не разберешься. Ясно одно — надо найти Раюмсдаля, взять его за ухо, да задать пару простеньких вопросов в стиле НКВД и Святой инквизиции. Уж он то не будет строить из себя героя молодогвардейца — мигом всех продаст! Вот только где его искать? Вторая проблема — черные ножи наемного убийцы. Хотел бы я знать имя того гада, что так трогательно обо мне заботится. Два покушения подряд. Тут все ясно, но почему убийца порешил Кривого? Ведь мог бы прекрасно уложить меня или просто дать возможность одноглазому психопату спустить тетиву. Загвоздочка… Может быть, здесь задеты принципиальные законы профессиональной чести? Может, таинственный наемник подрядился убить меня собственноручно и не позволит сделать это никому другому? Такой вариант выглядит вполне логично. Вот только мне кажется, что почерк на записке похож на женский… Бывают женщины убийцы? — Пруд пруди! — уверенно подтвердила Лия, оказывается, какое то время я уже рассуждал вслух. Наши кони шли неспешной рысцой. Бульдозер в полном облачении рыцаря с откинутым забралом и копьем наперевес, его супруга в дорожном костюмчике пажа, с кинжалом у пояса и объемными седельными сумками с провизией. — Слушай, Жан. Ну ка, проясни мне с десяток вопросиков по поводу твоего кришнаитства. — Мне стыдно, милорд. Я был околдован. — Дело прошлое. Ты проник в их структуру? — Чего, чего? — не понял мой оруженосец. — Как вы могли подумать?! Конечно, я виноват. Но даже под властью чар у меня оставались честь и совесть, а уж дойти до того, чтобы лично участвовать в таком… — Что ты имеешь в виду? — Теперь уже я не уловил, о чем это он. Хотя обычно соображалка у меня более ретивая. — Ну, вы ведь спрашивали насчет церемоний посвящения? — Говори милорду правду, несчастный! — прикрикнула Лия, отвешивая Жану подзатыльник. — Здесь мы задаем вопросы! — Я не участвовал! — твердо заявил Бульдозер. — Но… ну… вообще то мне не очень предлагали. Я еще не проникся учением Кришны до того, чтобы полностью раствориться в его Свете. — А те, что растворились? — О, они удостоятся чести войти в Новый мир и стать столпами нового порядка! — Что еще за новый прядок? — Это когда всем миром будет управлять возрожденный Кришна. Не станет королей, церкви, власти, дворянства, сословий. Все начнут любить друг друга и ощущать себя едиными частичками Вселенной. Надо лишь молиться, бить в барабаны, забыть все слова, кроме «Хари Кришна!», и трудиться не покладая рук, чтобы у высших посвященных не отнимать силы, необходимые для своевременного обращения заблудших. — Жан, милый, и ты в это веришь? — жалостливо всплеснула руками Лия. — Теперь нет, — подумав, ответил Бульдозер. — По здравом размышлении все это такая ересь! Но, лорд Скиминок, ведь меня почти убедили. Я верил! Прочие братья просто живут этим, они не мыслят себе иного существования. Из наших рядов четверо ушли в почетные ряды Зубоносцев. — Видел, встречались. — Нет, нет. Не те, с кем вы сражались. Им ведь сначала нужно пройти соответствующее обучение. |
