Кто эта женщина и чего она хотела, что тут вообще произошло, почему она на тебя кричала? Разве Леонор могла понять, что за спектакль здесь разыгрался? Разве могла постигнуть, что такое всю жизнь любить тайком? Это невозможно, она на это не способна, но Долорс чувствовала, что должна сказать правду, тем более что другого выхода не видела. Видишь ли, дочка, у меня была связь с ее мужем, и не так давно она застала нас вместе. Улыбнувшись, восьмидесятипятилетняя старуха вспомнила, как Леонор, совершенно ошарашенная, охнула и прикрыла рот ладонью. И как потом, повинуясь внутреннему порыву спасти честь матери, повинуясь некоему инстинкту, который сродни чувству самосохранения, она произнесла — не столько спрашивая, сколько утверждая: но ты, конечно, не знала, что он женат.

Он ушел от нее, девочка, так что теперь это не имеет значения. Однако официально они еще женаты, возразила Леонор, когда они разговаривали за ужином, тогда еще не существовало юридического развода и тема эта относилась к разряду болезненных. У Долорс лопнуло терпение: черт возьми, Леонор, не надо все понимать так буквально. Они разъехались, и этого достаточно. И вообще, я ни в чем пока не уверена, он ничего мне не сказал. Леонор продолжала настаивать: но, мама, это просто наглый тип, если затащил тебя в постель, не сказав, что женат. Долорс сказала: хватит, дочка, достаточно, я не в настроении, оставь меня в покое.

Вот сын начальника Леонор, тот, с пирсингом на предмете мужской гордости, ясное дело, не женат, но уж точно помолвлен с девушкой, на которой в скором времени женится. Он следует своим инстинктам, и отсутствие комплексов привело его в постель и к Леонор, и к Глории, чтобы попрактиковаться в искусстве доставлять удовольствие женщине. От Леонор мальчик мало что узнал, потому что она из тех, кто и сам ничего не предпринимает, и другим не позволяет, но уж у Глории он наверняка почерпнул массу интересных вещей. Он такой бесстыдник, откровенничала дочь с Глорией, совершенно не стесняясь.

Откуда ты знаешь об этом, Долорс?

Откуда я знаю? — удивленно переспросила она себя, оторвавшись от вязанья, сжав трясущиеся пальцы и глядя на дверь, за которой только что скрылся Марти. В последнее время с ней так часто бывает: ты знаешь что-то, но не знаешь, откуда ты это знаешь. Кажется, будто шальной ветер надул тебе это в голову, все эти лишние знания; на днях Марти сказал: нужно почистить архивы, а то они съедают много памяти, чем очень удивил Долорс. Нет, бабуля, это я говорю не про человеческую память, это — про компьютер, уточнил внук смеясь. Сейчас старуха сказала бы ему, что тоже занята этим — чисткой архивов памяти, там, наверное, тоже есть свой кот, наподобие того, что разгуливал по экрану, у него хороший аппетит, и он съедает все подчистую, а потом облизывает усы и смотрит на тебя так невинно, будто в жизни не разбил ни одной тарелки. Вот и сейчас он пришел, чтобы посмеяться над Долорс. Не все ли равно, откуда она знает про Леонор и про Глорию, не стоит и напрягаться, чтобы вспомнить откуда, не важно. Это тот случай, когда ты знаешь — и все.

Ты хочешь, чтобы мы жили вместе? — спросила Долорс у Антони. Они встретились в парке, вдалеке и от ее, и от его дома, и от книжного магазина, и немного прошлись. Антони внимательно на нее посмотрел: если я стану жить с тобой, то точно потеряю возможность видеться с детьми. Мать и так настроила их против меня, поэтому у меня есть шанс когда-нибудь наладить с ними отношения, только если я буду жить один. Для меня, Долорс, это очень важно, потому что я их очень люблю. Этот ответ снял камень с ее души, хотя тогда она еще не поняла почему.

Теперь-то она знает ответ. Потому что секрет ее многолетней связи с Антони заключался в том, что они встречались не у нее и не у него, а как бы посередине, и встречи эти были овеяны запахом старых книг, сладким ароматом тайны. Мама, ты не должна больше с ним встречаться, найди другую работу, разве ты не видишь, что он тобой пользуется.