Случайно? Мусса повернул кисти ладонями вверх. В жизни все случайно. Он по заказу клиента должен был приобрести на аукционе несколько предметов — не больше.

Он замолчал, и мне показалось, что мы оба подумали об одном и том же. Мусса ничего не говорил, и я, недолго думая, решился задать вопрос: кто же на самом деле был целью этого преступления — настоящий или фальшивый Мусса?

Старик глубоко вздохнул, заложил руки за спину и стал ходить взад и вперед по большому ковру, украшавшему центр магазина. Он начал подробно рассказывать, как врач констатировал смерть от разрыва сердца, как после возвращения из Англии домой его, настоящего Муссу, уведомили о собственной смерти. По его словам, Скотланд-Ярд занялся этим делом. Муссу пригласили в Лондон, и он с радостью согласился поехать, чтобы прояснить ситуацию, ведь это было в его интересах. Он много часов провел в здании на набережной Виктории, в штаб-квартире Скотланд-Ярда, где ему задали бесчисленное количество вопросов. Дошло до того, что он уже сам чувствовал себя виновным и завидовал мертвому Муссе. Об убийстве речь тогда вообще не шла, врач констатировал смерть от разрыва сердца. Да и подлинную личность погибшего установить не удалось. В Скотланд-Ярде пришли к выводу, что двойник являлся агентом тайной службы и во время наблюдения за каким-то событием его постигла смерть. В результате папку с делом отправили в архив.

В наш разговор вмешался какой-то покупатель, который интересовался двумя китайскими вазами с ручками: это фарфор Ву-цай? И пока оба разговаривали на узкоспециальные темы, у меня выдалась возможность поближе рассмотреть этого Муссу. У него было лицо восточного типа, кожа светлая, рост — минимум метр восемьдесят, а стройность, двубортный костюм и изысканность манер придавали ему некую аристократичность. Короче говоря, он выглядел так, как должен выглядеть серьезный торговец антиквариатом. И нелегко было представить, что этот мужчина мог быть замешан в каких-то делах тайной полиции. И все же, честно говоря, вся эта история, которую он сначала с улыбкой, а потом со страдальческим выражением на лице рассказал мне, выглядела довольно сомнительно. Да, у меня сложилось впечатление, что Муссе непременно хотелось доказать, что он совершенно не имеет отношения к делу.

Когда клиент ушел, я тут же спросил Муссу, не знакомо ли ему имя Гемал Гадалла.

— Нет, — неохотно ответил он. — Это было давно, все прошло, и я, признаться, этому очень рад.

Он также попросил меня никому не рассказывать об этой истории, потому что и без того из-за нее настрадался.

Я еще хотел спросить его, не говорит ли ему о чем-нибудь имя Джулиет Клейтон, но не успел этого сделать: Мусса молча проводил меня к двери.

Положение, в котором я оказался, напоминало ситуацию в покере: нужно было попытаться выиграть с плохими картами на руках. Но меня целиком захватила эта, без сомнения, таинственная история. Если сопоставить все, что до сих пор происходило, не принимая во внимание имена и места действия, то многое указывало на убийство. Я погрузился в размышления. Итак, это открытие столь абсурдно, что никто сначала всерьез его не воспринимает. Но все же первые результаты расследования представляют все совсем в ином свете. На аукционе умирает человек. Есть документальное подтверждение, что смерть наступила от разрыва сердца. Пока ничего странного. Имя умершего известно, но оказывается, что он был всего лишь двойником, при этом «подлинный» человек сидел в это же время в том же зале. Поверят ли в то, что, возможно, этого человека убили каким-то коварным способом — ядом или парализующей сердце инъекцией. Но человек, которого можно обвинить в этом преступлении, — просто какой-то призрак. Его нет, по крайней мере, под таким именем и по такому адресу.

Но самое интересное заключалось в том, что все, кто каким-либо образом был связан с этим случаем, пытались приуменьшить его значение и вели себя так, словно за этим скрывалась совершенно другая история.