В трех открытых гробницах были похоронены жрец Амона Антеф, мудрец Хапусенеб и генерал Перресенеб. Из них ни одна не подходила под тюрьму Омара ни по размерам, ни по архитектуре. Их следовало вычеркнуть из списка. Четыре остальные гробницы принадлежали Ипуемра, старшему жрецу во времена правления Аменхотепа III, Имсети, врачевателю, Дуамутефу, не понятно для кого предназначавшемуся домашнему воспитателю, и Тета-Ки, учителю мудрости XVIII династии. Но после осмотра и этих гробниц Омар вынужден был признать, что они были незнакомы ему. Конечно, профессор Шелли во время исследований в эль-Курне прикрывался научными интересами, но все равно местные жители встречали пришельцев с большим недоверием. Эти поиски не увенчались бы успехом, если бы им не помог случай.

Бродячая собака погналась по деревне за кроликом. Кролик, казалось, был уверен в своих силах, яростно петлял, а несчастный кобель снова и снова оставался ни с чем. Омар с удовольствием наблюдал за погоней и бегал за собакой. Неожиданно и пес, и кролик исчезли. Омар уже начал подозревать, что случилось самое страшное, но тут обнаружил пса за домом у какой-то ямы, которая была накрыта толстыми балками. Пес рычал и совал морду в щель между ними — видимо, туда и нырнул кролик.

Омар отогнал пса, приподнял одну из балок, надеясь найти кролика. Он его не увидел, но обнаружил высеченную в песчанике лестницу. Ступени раскрошились, а в некоторых местах осыпались вовсе. Пологая лестница, идущая вниз на добрых двадцать футов, привела Омара и профессора к деревянной двери из простых неструганых досок, окрашенных масляной краской, как и все входные двери в эль-Курне. Дверь была заперта на нехитрый засов снаружи. Шелли отодвинул его и посветил внутрь карбидной лампой. Грубо высеченный коридор вел направо и заканчивался площадкой, от которой вниз вела еще одна лестница. Омару трудно было предположить, что это вход в его темницу. Он хорошо помнил рельефы и рисунки на стенах, но пока стены гробницы были абсолютно голые.

У подножия лестницы Шелли остановился, потому что ступени резко заканчивались вертикальной шахтой примерно в десять квадратных футов; она была такая глубокая, что свет лампы не мог осветить дно. Коридор шел дальше, но из-за шахты он был недостижим, в этом и крылась причина того, что на входной двери был лишь простой засов.

В воздухе витал сладковатый запах летучих мышей, фыркала карбидная лампа. Омар предложил притащить сверху одну из балок, которыми был накрыт вход, но профессор убедил его, что балки слишком короткие, чтобы перекрыть шахту. А более длинные балки просто не пройдут из-за изгибов узкого коридора. Омар беспомощно осматривал шахту и тут, взглянув на потолок, заметил, что с массивного свода свисает канат, конец которого привязан где-то за выступом стены. Канат был новый, казалось, им почти не пользовались. Профессор отвязал его, проверил на прочность и качнул несколько раз так, чтобы конец каната перелетел на другую сторону шахты, а потом снова поймал его.

Омар взглянул на Шелли. Наверное, они подумали об одном и том же: выдержит ли канат? Или это все-таки ловушка? Опасность делает человека храбрым. Омар молча взял канат из рук профессора, еще раз проверил его на прочность, схватился руками повыше и качнулся над бездной. Потом он отпустил канат, и Шелли, закрепив карбидную лампу на поясе, проделал то же самое.

После того как канат был закреплен на крюке, предусмотренном специально для этого, они отправились дальше по коридору и добрались до большой комнаты. В ее центре зияла дыра, а рядом лежали крышка, сбитая из досок, и веревочная лестница.