Изменить размер шрифта - +
И тут пленительная и грациозная мадемуазель Дюпре позволила себе выругаться, как уличная торговка.

Только в этот момент Иоланда поняла, что она унижает себя тем, что подсматривает за хозяйкой, и поспешила отойти от двери.

После этого она громко произнесла:

— Мадемуазель! Где вы?

Последовала некоторая пауза, потом Габриэль Дюпре появилась в дверях.

— Что тебе надо? — спросила она раздраженным голосом.

— Я только хотела доложить вам, мадемуазель, что все ваши распоряжения насчет ужина будут исполнены.

— Я в этом не сомневалась.

— Может быть, вам понадобится что-нибудь еще?

Актриса в раздумье наморщила красивый лобик, а потом заявила:

— Какой-нибудь нож или ножницы.

Тут же осознав, что она допустила оплошность, мадемуазель Дюпре поправила себя:

— Впрочем, мне пришла в голову лучшая идея! Подай мне все ключи от наших сундуков. Всю связку целиком.

— Хорошо, мадемуазель.

Иоланда поспешила выполнять поручение хозяйки.

Вернувшись, она увидела, что мадемуазель нетерпеливо постукивает носком туфельки по паркету.

— Как ты нерасторопна, — раздраженно сказала актриса. — Но, впрочем, ладно. Давай ключи. Я не нуждаюсь в твоих услугах ближайшие три часа. Можешь быть свободна. Ты меня поняла?

— Да, конечно, мадемуазель, — кивнула Иоланда. — Я очень вам благодарна. Могу ли я пойти поужинать с мужем?

— Вот это самое правильное решение. Пойди и поешь, — согласилась Габриэль Дюпре. — Пока я не пошлю за тобой, не появляйся здесь. Даю тебе время до половины одиннадцатого.

При этом она взглянула на часы, как будто каждая минута имела большое значение. Впрочем, Иоланда догадалась, что именно к этому часу в особняк должен вернуться герцог.

До глубины души пораженная недостойным поведением актрисы, Иоланда устремилась в ту половину дома, которую занимали слуги, чтобы немедленно поделиться с Питером своими переживаниями.

К ее облегчению, Питер был на месте, и, к счастью, в одиночестве, так что брат с сестрой могли говорить спокойно.

— О, Питер, как я хотела увидеть тебя, — воскликнула девушка.

— Что случилось? — По ее виду он догадался, что сестра чем-то взволнована и явилась сюда не без повода. — Ну говори! — потребовал Питер. — А то ты выкипишь, как переполненный чайник на плите.

Некоторое время Иоланда колебалась, понимая, что, открывшись брату, нарушает обещание, данное своей госпоже, держать рот на замке. И все-таки она промолвила:

— Может, все это и глупость, но я чувствую, что что-то ужасное происходит в особняке в отсутствие герцога. Мадемуазель очень обижена его пренебрежением к ней и собирается встретиться с каким-то другим мужчиной.

— Что ж тут удивительного? — резонно произнес Питер. — Она хороша собой, и, пожалуй, не найдется в Париже никого из мужчин, кто бы не мечтал поужинать с ней наедине.

— Но она предупредила, что, если кто-то проболтается о ее свидании, будет немедленно уволен.

— Разумеется, ей не хочется так быстро расстаться с герцогом, — улыбнулся Питер, в очередной раз удивляясь неопытности сестры. — Такие богатые и щедрые поклонники не попадаются слишком часто.

— Но почему она так неприлично ведет себя? — спросила Иоланда. — Ведь это нечестно… и даже… неспортивно… — Более подходящее слово не пришло ей на ум.

Питер расхохотался.

— Женщинам неведомы правила честного спорта. Они считают, что им позволены любые приемы в достижении заветной цели.

Быстрый переход