Мальчик кивнул.

— Наверное, унюхал незнакомого зверя. Слонопотама или Буку с Бякой, — усмехнулся он.

Но Эллиот было вовсе не до шуток.

— Возьму его на поводок. А то он вот-вот бросится по следу, — шепнула она Уиллу. Скинув рюкзак, девушка вытащила моток веревки и обвязала Бартлби вокруг шеи. — И держи стэн наготове, — велела она мальчику.

Уилл обвел взглядом джунгли перед собой. Листва здесь была настолько густая, что почти не пропускала свет. Лишь отдельные яркие лучи, похожие на лазеры, там и тут пронизывали пространство между колоссальными стволами, подрагивали и изредка гасли, когда ветер шевелил ветки наверху. Все выглядело так мирно и спокойно. Правда, несколько дней назад Эллиот заметила какого-то крупного хищника из кошачьих, и доктор Берроуз по ее описанию с восторгом заключил, что это мог быть саблезубый тигр. Да и сам Уилл понимал, что слишком расслабился, а в неизведанном мире, где возможно все, это чревато опасностью. Вздохнув, мальчик неохотно скинул с плеча стэн, убедился, что оружие заряжено, и снял его с предохранителя.

— Сюда, — шепнула Эллиот, двигаясь следом за Бартлби, который натянул поводок и потащил ее вперед.

— Эй, погоди, — возразил Уилл. — Ты что, правда хочешь пойти по этому следу? Может, ну его? Давай лучше на речку.

Но Эллиот была непреклонна:

— Нет, мы обязательно должны проверить, что там. Надо хорошо изучить местность, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.

— Ладно, как скажешь, — ответил мальчик, недовольно поджав губы. Тяжесть заряженного оружия в руках сейчас казалась чем-то из другой эпохи — эпохи, которая, к несказанной радости Уилла, осталась позади. И ничто на свете (или в темноте, с улыбкой подумал он) не заставит его вернуться в это жуткое время.

След, по которому с сопением следовал Бартлби, казалось, старательно избегал столбиков света, где лениво жужжали насекомые. Скоро послышалась целая симфония птичьих трелей, и стрекотание цикад тоже как будто стало громче.

— Ты знаешь эти места? — спросил Уилл у Эллиот.

Девушка вздрогнула, потому что мальчик не потрудился говорить шепотом, и вместо ответа раздраженно мотнула головой. Уилл не понял, означает ли это, что она тут прежде не была, или что она рассердилась на него за громкий голос, но заподозрил, что второе.

«Хорошо, раз ты хочешь поиграть в разведчиков… — подумал он, — я согласен». Уилл пригнулся и пошел точно так же, как Эллиот, легко наступая на сухие листья, чтобы не издавать лишних звуков.

Через некоторое время они заметили впереди просветы. Это означало, что густые заросли должны скоро закончиться. И действительно, следующая полоса растительности состояла из акаций, у которых с ветвей свисали набухшие стручки, а ствол покрывали большие шипы. Высотой они сильно уступали гигантским деревьям в джунглях, и кроны у них были поскромнее, так что эти заросли во многом напоминали обыкновенный верхоземский лес.

Уилл посмотрел наверх, на ослепительно белое небо, а потом опустил взгляд на крутой склон, светлевший впереди.

— Надеюсь, мы туда не полезем? — проворчал мальчик.

Они с Эллиот остановились, разглядывая склон. Полоса белого камня около сорока метров в высоту шла почти отвесно. На ее верхней кромке снова начинались буйные джунгли.

Девушка посмотрела по сторонам сквозь деревья.

— Отсюда не видно, где кончается, — сообщила она.

Уилл сразу понял, что они оказались у линии сдвига — там, где когда-то образовалась трещина в земной коре. Мальчик до сих пор не мог привыкнуть к тому, что у Земли оказалось две коры: наружная, на которой он провел большую часть жизни, и внутренняя, будто белая мякоть в кокосовом орехе.