Однажды, когда Уилл сидел около крестов, погрузившись в размышления, кто-то откашлялся у него за спиной, заставив его вздрогнуть.

— Надеюсь, ты не против, что я сюда пришла, — сказала Эллиот. — Хотела сама посмотреть, где ты спрятал пробирки.

Уилл показал ей, но девушку, похоже, куда больше заинтересовали три креста, которые он поставил своим близким.

— Я и не знала, чем ты тут был занят, — тихо сказала она. — Я… э-э… это… ты хорошо придумал.

Мальчик кивнул. Несколько секунд они вдвоем молча смотрели на кресты. Эллиот почему-то выглядела смущенной, что было ей совсем не свойственно. Девушка нервным движением отбросила с лица угольно-черные пряди — с тех пор, как она покинула Глубокие Пещеры, вши ей не докучали, и она перестала подрезать волосы. Теперь они отросли почти до плеч, и Уилл уже и не помнил, как Эллиот выглядела с короткой стрижкой.

— Не знаю, жива она или умерла, но мне хотелось бы поставить здесь такой же крест для моей мамы, — сказала она.

— Конечно, поставь, — ответил мальчик, искренне радуясь. Он вдруг подумал о своей маме — о приемной матери, миссис Берроуз, — и понадеялся, что с ней ничего не случилось. «Хотя там Дрейк, он за ней присмотрит», — напомнил себе Уилл.

На другой день, придя к источнику, он обнаружил, что чуть поодаль от его крестов появился еще один. Эллиот пришла и села рядом с Уиллом. Пока Бартлби грелся на солнышке и лениво пощипывал траву, девушка едва ли не впервые заговорила с Уиллом откровенно. После недавней встречи со стигийцами они стали относиться друг к другу теплее, по-товарищески, но на этот раз Эллиот по-настоящему открыла ему душу. Она рассказала о своем детстве в Колонии и о том, как ей пришлось уйти из дома, когда ее мать начали шантажировать. А потом упомянула отца-Граничника, о котором почти ничего не знает.

Эллиот вдруг пристально посмотрела Уиллу в глаза.

— Ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что мы сделали с Ребекками? Тебе тяжело об этом думать?

Вопрос был совершенно неожиданным, и мальчик с подозрением взглянул на нее.

— Да, тяжело. Но я не сомневаюсь в том, что мы правильно поступили, просто такое не выкинешь из головы.

— Не выкинешь, — согласилась девушка. — Никогда.

Эллиот подобрала у источника два плоских камня, отполированных водой. Она взяла по одному в каждую руку, будто взвешивая.

— Можно задать тебе вопрос? — поинтересовался Уилл.

— Задавай, — пожала плечами Эллиот.

— Ты ведь застрелила Граничника, такого же, как твой папа, — начал мальчик.

Эллиот рассеянно выковыряла из земли третий камень. Поскольку руки у нее были уже заняты двумя первыми, она в конце концов швырнула его в лужицу родниковой воды. Услышав всплеск, Бартлби тут же перекатился на живот и сел, словно высматривая, где это плещется рыбка или какое-нибудь незадачливое земноводное, которое можно слопать.

— А если бы это был твой отец? Ты смогла бы в него выстрелить? — спросил Уилл.

— Никогда об этом не думала, — быстро ответила Эллиот.