|
А теперь все не так, мать твою. Теперь, поддерживая очередного «своего сукина сына», который обобрал свой народ до нитки, ты должен учитывать вероятность военной операции в последующем, когда сукина сына скинут и на карте появится новый рассадник заразы. Теперь уже нельзя просто забыть об очередной странной стране, расположенной так, что и на карте ее не сразу найдешь – если ты забудешь, она напомнит о себе, даст о себе знать самым мерзким образом. Нельзя думать, что, если у тебя у дома «Лексус» стоит, а здесь дома пятеро голодных детей, это никогда тебя не коснется. Всегда найдется шейх, который влезет в Интернет и напомнит отцу голодных пятерых детей о джихаде. О том, что правоверному разрешены жизнь и имущество неверного. О том, что он может сам все изменить – просто взяв в руки автомат. Короче, если ты не идешь на войну – война идет к тебе. И просто так закончить ее нельзя, они все это понимали. Закончим в Афганистане, а через десять лет воевать будем уже здесь, тут такой же Афганистан, все то же самое, вплоть до тоннеля через перевал. И нет этому ни конца ни края.
Вот такое дерьмо. Они проехали через Ош. Его здесь называют «южная столица страны». В хлам разбитые дороги, старые советские пятиэтажки, совершенно обшарпанные, высокие бетонные заборы вилл, как в Афганистане. Неухоженность, грязь… страна пережила две революции за последние десять лет, все начиналось отсюда, из Оша. Все те же самые слоняющиеся по улицам молодые люди, злые взгляды, торговля на каждом углу. Они здесь снова перекусили, еще их остановила полиция и потребовала взятку. Они дали. Точно такую же взятку с них потребовали и на пограничном посту. Узбекистан и Кыргызстан находились в крайне недоброжелательных отношениях друг с другом, одно время ситуация вообще балансировала на грани пограничного конфликта. И с той и с другой стороны погранпереход был усилен танками, обложенными бетонными блоками. Они опасались за коридор, но опасаться было нечего. Плати и проезжай. Андижан был всего в сорока километрах от границы. И вот теперь они стояли здесь, около этой долбаной автобусной остановки, на которой был нарисован баллончиком знак, и ждали связного, который и должен был вывести их на цель. Узбекистан был явно богаче нищего и отчаянного Кыргызстана, здесь, по крайней мере, не было революций. Управлял страной бывший партийный аппаратчик, последний глава республики при коммунистах по имени Ислам Каримов. После того как СССР развалился и русские ушли отсюда, он отбросил коммунистическую демагогию и стал править как хан или падишах. У него было две дочери, одна из которых, очаровательная Гульнара, окончила Гарвард, являлась доктором философии и исполняла рэп на английском языке под псевдонимом Gogoosha. Но ко всему она была чрезвычайно жадной, и если ей что-то нравилось, будь то дом или совместное коммерческое предприятие, это моментально отбиралось в ее пользу, причем совершенно официально, решением купленного с потрохами суда. Вторая дочь – Лола – была не менее жадной, просто не стремилась к публичности и меньше занималась бизнесом, складывая наворованное на тайные счета и покупая дорогую недвижимость. Ничего удивительного в том, что инвесторы опасались вкладывать деньги в этой стране, численность населения которой превысила тридцать миллионов человек, а люди, вместо суда, несли свои споры к мулле или того хуже – в нелегальный исламский комитет, которые тоже тут были. Каримов был вовсе не фанатиком, он был жестким прагматиком, а коммунистический режим научил его лгать, чтобы выжить и менять свои убеждения так же легко, как хамелеон меняет свой цвет. В две тысячи пятом году именно здесь, в Андижане, состоялись массовые беспорядки, подавленные правительственными войсками – по митингующим открыли автоматный огонь, солдаты добивали раненых. Соединенные Штаты Америки тогда прекратили всяческие отношения с Узбекистаном и включили его в список стран – кандидатов на демократизацию. |
