— О, почему они не запрут коз, Графф? — воскликнул Зигги.

Теперь один из недоумков ухитрился схватить козу за ногу; она блеяла и пиналась, но постепенно сползала вниз со ступеней.

— Воображаете, будто разбираетесь в козах, — фыркнул дед. — Ведь это вы их выпустили, а? Да вы просто ненормальный.

Наконец им удалось стащить вниз одну козу.

— Нам пора ехать, Графф, — заявил Зигги.

— О, я все расскажу, — прошипел дед и покраснел. — Вдова Эртль держит меня за старого глупца, который ничего не понимает.

— Если он все расскажет, она подумает, что он еще глупее, не правда ли, Графф?

— О, — протянул дед, — я дам вам время уйти, прежде чем скажу ей.

— Слышишь, Графф? Какой редкий шанс предоставляется угонщикам скота!

Когда мы двинулись с места, им удалось стянуть со ступеней вторую козу.

Первая коза уже вскочила на ноги, но толстая молодуха крепко зажала ей голову, намотав себе на руку козью бороду.

Коза открыла рот и заблеяла, но сквозь рев мотоцикла мы не слышали ее зова.

А в записной книжке появилось следующее:

«Козы не должны быть запертыми. Они не дикие животные. Мужайтесь, вы, дикие животные!»

Кругом феи

Когда мы прибыли в Санкт-Леонардо, звонарь находился еще наверху: он сотрясал звоном всю церковь.

— Ну и шум! — воскликнул Зигги. — Бом! Бом! Бом! — крикнул он на колокольню.

И худенькая девчушка с лакричной палочкой увидела, как он кричал. Она задрала вверх голову, как если бы ожидала, что язык колокола оторвется и упадет прямо на нас.

— Бом! — сказал ей Зигги, и мы вошли в гастхоф.

Месса закончилась уже довольно давно, и гастхоф теперь почти опустел. У окна стоял какой-то худощавый, вертлявый мужчина, который пристально разглядывал наш мотоцикл. Каждый раз, когда он поднимал свое пиво, создавалось впечатление, будто он собирается выплеснуть его через плечо; он стоял, поставив одну ногу поверх другой, время от времени терял равновесие и, подпрыгивая и делая пару быстрых шагов, восстанавливал его.

Усталый бармен, Хозяин, читал расстеленную на столе газету. Мы купили две бутылки холодного пива, батон хлеба и кусок масла за два шиллинга.

И усталый Хозяин спросил:

— Все в один пакет?

— О, конечно, — сказал я.

— Мне придется дать вам два пакета, — ответил он, — у меня нет такого большого пакета, в который вошло бы все.

И тут вертлявый тип у окна повернулся так неожиданно, что мы едва не подпрыгнули на месте.

— Засуньте бутылки себе в задницы! — заорал он. — Суньте хлеб в другой пакет!

— Господи! — воскликнул Зигги. — Да пошел ты!

— Что? — завопил мужчина, потом подпрыгнул и сделал два шага в нашу сторону. — Пошел я, да? Да? — пронзительно взвизгнул он, как если бы ему сдавили горло.

— Держитесь от него подальше, — посоветовал нам Хозяин.

— Уж постараюсь, — сказал Зигги.

— Не то он подаст на вас в суд, — предупредил Хозяин.

— Подаст на нас в суд? — удивился я.

— Это его профессия, — сказал Хозяин.

И тип, который собирался подать на нас в суд, выкрикнул:

— Суньте ваши задницы в один пакет!

— Ну, ты, берегись! — воскликнул Зигги.

Но Хозяин успел поймать его за руку.