. — кричит колчерукий Тяпе. — Положи, дурила!.. Он же выстрелить может!.. Брось его, пацанчик...
Но Тяпа помогает себе второй рукой и умудряется нажать курок!
Гремит одиночный выстрел, пуля попадает в грудь колчерукого паренька с медалью «За отвагу».
Он опускается на колени, захлебывается кровью и шепчет:
— Что же вы делаете, пацаны?.. Что же вы делаете, сволочи?!
* * *
КАМЕРА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Помещение полуподвальное. Потолок низкий. Под потолком небольшое окошечко с толстой железной решеткой. Стекло грязное, пыльное.
Уличная мостовая режет окошко камеры пополам: в верхней половине окна идут ноги прохожих. Видно их всего по щиколотку...
Вот прошлепали разбитые армейские ботинки «ГД» — говнодавы...
...быстро пробежали женские туфельки на высоком каблуке...
...прошагали начищенные хромовые офицерские сапоги...
...полуботинки на босу ногу, а навстречу им раздолбанные сандалии с рваными носками и грязными пальцами прошлепали в другую сторону...
...самодельные казахские степные обувки из сыромятной кожи...
...женские босоножки на деревянной толстой подошве...
...в ногу прошли две пары кирзовых солдатских сапог...
Весь этот парад обуви сорок третьего года с тоской принимает маленький Тяпа — Валентин Сергеевич Тяпкин — тринадцатилетний «форточник» и убийца...
В пятнадцатиметровой камере двухъярусные деревянные нары. Маются в камере человек восемь — десять. Одни малолетки.
По внешнему краю нары окантованы толстым металлическим «уголком».
На верхних нарах, лицом к камере, ногами к стене, лежит Котя-художник с перевязанной головой и об металлический край нар сосредоточенно затачивает черенок ложки до бритвенной остроты...
Котя-художник — «кликуха». Или — «погоняло». По многочисленным протоколам «приводов» и по нынешнему уголовному делу, он — Константин Аркадьевич Чернов, бывший ученик средней художественной школы при ленинградской Академии художеств. Вор смелый, опытный и очень авторитетный. Несмотря на свои четырнадцать...
Два пацана в глубине нижних нар играют в «двадцать одно» без карт. На пальцах.
Кто-то спит... Кто-то всхлипывает в подушку, набитую соломой.
Один мочится в парашу...
Еще один поет «Тюрьму Таганскую...», а его приятель записывает слова песни огрызком карандаша на клочке бумаги. Торопится, не успевает, переспрашивает:
— Как, как?..
— «...все ночи, полные огня...»
— Ага... — записывает. — Дальше!
— «Тюрьма Таганская, зачем сгубила ты меня?..»
— Ну, бля!.. Медленнее пой! Видишь, не успеваю?!
Костя Чернов усмехается на верхних нарах, затачивает ложку.
* * *
КОРИДОР СЛЕДСТВЕННОГО ИЗОЛЯТОРА
Два конвоира ведут двух великовозрастных парней. Их останавливает встречный капитан:
— Осадчий, Рыскулов! Вы куда этих гастролеров ведете?
— В седьмую, товарищ капитан!
— Чего, совсем охренели?! Там же одни малолетки!..
Парни весело переглянулись. Один подмигнул другому.
— Товарищ майор Сапаргалиев приказали, — говорит Осадчий.
— Взрослы камеры — местов нету, — добавляет Рыскулов.
* * *
КАМЕРА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Скрипит дверной засов, поворачивается ключ в замке. Котя-художник молниеносно прячет ложку с заточенным черенком. Тяпа отрывается от созерцания уличных ног, поворачивается...
Всхлипывающий пацан испуганно будит спящего. |