Шел 1968 год, и музыкальный Олимп Англии после бешеного успеха «Битлз» и «Роллинг стоунз» был полон знаменитостей. В шестидесятые годы Лондон стал столицей моды, кино и, конечно, музыки. Значит, нужно ехать туда.

Однажды, получив письмо от матери, Базз сказал:

— Нужно пригласить Дафну к нам на пару недель.

Базз всегда называл мать по имени.

— Зачем? — выпалил Крис, внезапно ощутив уже забытый комплекс вины.

Размахивая письмом, Базз добавил:

— Она бросила работу и выгнала парня, с которым жила в последнее время. Мне кажется, она на пределе. Тебе понятно?

— А где она будет спать? — спросил Крис. — У нас нет места.

— На моей кровати, а я переберусь на пол. Ты ведь не против?

Боже! Неужели Базз знает? Это невозможно. Дафна умоляла его сохранить их тайну и не могла открыться сыну.

Крис ответил, стараясь ничем не выдать себя:

— Да мне плевать.

— Тогда я позвоню ей, — решил Базз. — Думаю, у меня хватит денег, чтобы купить ей билет.

Крис не знал, постарается ли Дафна возобновить их отношения, да и не хотел этого. Крис уже не был тем невинным ягненком, которого она посвящала в секреты секса на полу в гараже. Дело не в том, что Дафна ему не нравилась, просто подло иметь дело с матерью лучшего друга.

Базз ушел в бар звонить, а Крис так и не мог решить, как ему поступить.

Но раздумывать долго не пришлось. Базз вернулся страшно бледный.

— Что случилось? — быстро спросил Крис.

Базз присел на краешек кровати, на его лице читался ужас.

— Она покончила с собой. Дафна умерла.

Возвращение в Англию на похороны было самым тяжелым временем для Криса. Стоял октябрь, дул ледяной ветер, темнело к четырем часам, постоянно моросил дождь, на улицах было полно машин. Крис совсем забыл, что значит жить дома с сестрами, которые так и не вышли замуж и постоянно орали друг на друга. Отчим Горас остался телевизионным зомби, а мама Эвис все еще убирала чужие дома и командовала дома громким голосом.

— Ты такой худой, — сразу же заявила она Крису. — Почему не писал? Я тебе сейчас надеру уши, негодяй!

Сестры с завистью смотрели на него. Младшая осмелилась сказать:

— Некоторым людям везет, они просто полеживают на солнышке и не посылают маме денег, а мне приходится платить за жилье и стол.

— Не беспокойся, — заверил Крис. — Я не собираюсь здесь оставаться.

— Стыд и позор! — воскликнула старшая сестра, унаследовавшая ядовитый язычок матери. — Собираешься в Америку стать великой звездой, не так ли?

Крис не выносил сестер, но с братом было еще хуже. Брайан приходил по воскресеньям с женой Дженнифер и двумя сопливыми ребятишками. Из-за первого ребенка Брайану пришлось жениться, а второго Дженнифер родила, чтобы испортить брату жизнь. Лицо Брайана говорило одно: «У меня есть работа, жена и семья, а что есть у тебя, младший братик?»

— Тебе пора взяться за ум, — нудно поучал Брайан. — Неужели ты не понимаешь, что нельзя беспокоить маму?

— Пошел к черту, — пробормотал Крис, но так тихо, чтобы услышал только Брайан.

Но, к сожалению, двухлетний сын подхватил это выражение и принялся распевать:

— Посел к целту, посел к целту!

— Ах ты подлец, — разозлился Брайан, — учишь малыша ругаться! Ты просто лентяй, стань мужчиной, остриги волосы и найди работу!

— Ты думаешь, что только так проявляется мужчина? — ехидно спросил Крис.