— Главврач разрешил не более пяти минут, — напомнила дежурная.

И по поводу главврача у меня были кое-какие сомнения, но возражать я не стал.

— Паспорт, пожалуйста, — проигнорировал ее замечание этот очень вежливый молодой человек.

— Само собой, — сказал я с поддевкой. — Само собой, — извлек из внутреннего кармана паспорт, передал ему.

Сначала молодой человек долго изучал фотографию в паспорте, потом долго сравнивал ее с моей физиономией, после чего вернул документ и, повторив только слова дежурной: «Не более пяти минут», уселся на свой стул и опять уткнулся в газету.

Открыв дверь, я вошел в палату.

Здесь, как и полагается, пахло медикаментами. Но вообще палата казалась довольно просторной, светлой — непозволительная роскошь из расчета на одного человека в наши скуповатые в смысле излишеств времена.

У стены стоял необъятных размеров агрегат, и от этого агрегата тянулось с сотню стеклянных трубок разного диаметра к кровати, на которой лежал Мишка. Были там еще какие-то хитроумные баллончики, закрепленные вертикально на подставках, прочая медицинская всячина.

— А это наконец-то ты, — вялым, апатичным голосом пробормотал Мишка.

Я подошел к кровати и уселся на предусмотрительно оставленный здесь кем-то стул.

— Да, это я. Собственной, так сказать, персоной.

Мне не хотелось говорить с подобной холодностью здесь и сейчас, но тут уж я опять ничего не мог с собой поделать.

Мы не виделись с Мишкой полгода. Если не больше. И он не звонил, и не заходил ко мне за эти полгода ни разу, видимо, хорошо понимая, куда я его пошлю, попытайся он снова навязать мне свою компанию. Слишком уж беспринципно поступили они со мной: Мишка и Хватов. И если с полковником все понятно: кто я для него — подходящая кандидатура для внедрения в преступную группировку — но Мишка! С его стороны я не ожидал подобного предательства…

Они с Хватовым все здорово рассчитали. Внештатный консультант по психотронному оружию поставил мне в подсознании защитный блок, но слабенький настолько, что его мог «взломать» любой начинающий психотерапевт. И Герострат (видно, от большой самоуверенности) купился на эту приманку, посчитав слабенький блок всем, на что его противники способны.

Он тут же решил воспользоваться подвернувшейся ему возможностью запутать их окончательно. Герострат заложил мне в голову идею попытаться проникнуть в его рабочий компьютер через модем и даже задал специальный пароль «ARTEMIDA» для входа в систему. Кроме того он предусмотрительно подготовил файлы с «дезой», которые по его плану мы могли там обнаружить. Эта идея все по тому же плану должна была исходить от меня, после чего Герострат собирался со мной покончить.

Но он опять, уже во второй раз, недооценил своих противников. Его установку внештатный консультант Леонид Васильевич вскрыл в два счета, и инициатива «скорректировать план» исходила в результате от Мартынова.

Далее Мишка, согласовав все с Хватовым, решил разыграть передо мной и перед Геростратом водевиль в духе «мы клюнули», и когда я своими глазами убедился, что Свора замышляет чуть ли не государственный переворот, он легко послал меня доигрывать эту бездарщину до самого занавеса, когда под победные звуки фанфар на сцене появляются вооруженные до зубов спецназовцы. Результат: зло наказано, добро торжествует, критики сходят с ума от восторга, автора — на сцену!

Не знаю, быть может, решение играть со мной, как с пешкой, а затем посылать в финале под пули и не пришло к нему легким путем. Может быть, у него действительно не было иного выхода. Может быть, он полагал, выбирая этот план предпочтительным по сравнению со всеми другими, что идет по пути наименьшей крови — может быть.