— Но кушать-то они должны. — Борисов сложил руки на груди. — Скажи людям, пусть в кабаке познакомятся, шампанское, коньяк, туда-сюда…

— "Туда-сюда" вряд ли выйдет. — Из груди Жолобова вырвался клекот, обозначающий смех. — Мужиками они не интересуются.

— Лесбиюшки?

— Похоже на то…

— У тебя ж есть интим-салоны, — передернул плечами глава общественной организации «Угнетенный народ». — Подставь им своих девиц.

— Стрёмно.

— Что стрёмно?

— Девок подставлять. — Дервиш окутался клубами дыма.

— Почему?

— Шлюхам у меня нет доверия. Раз за бабки собой торгует, то и нас продать сможет. Рискованно слишком.

— Это точно, — согласился лидер цыганской ОПГ. — Но какой выход?

— Подождем, — предложил Аркадий.

— Чего ждать-то?

— Что готовить будут.

— А ты уверен, что они еще не готовы?

— Уверен.

— Так расскажи старику.

Борисову было всего пятьдесят шесть лет, но он обожал играть в мудрого старца.

— Они пока присматриваются, обживаются…

— А потом — р-раз, и в дамки! — оскалился Герцог.

— Не получится.

— С чего ты взял? На курок нажать — секундное дело.

Чутье подсказывало Борисову, что две бесцветные сухопарые женщины были никем иным, как мастерицами во владении дальнобойным оружием.

И их мишенью вполне мог быть сам Роман.

Получать в лоб пулю из снайперской винтовки Герцогу не хотелось. Он желал умереть спокойно, в собственной постели, окруженный рыдающими родственниками и успев назначить себе достойного приемника. Причем Борисов рассчитывал отправиться в мир иной не раньше, чем лет через двадцать пять — тридцать.

Так что следовало вести себя осторожно.

И пресекать любые попытки пусть дружественных, но все же конкурирующих группировок как-то дестабилизировать ситуацию в городе, даже если это не касается цыганского сообщества.

Точечный отстрел никогда не заканчивается одним трупом. Всегда остаются недовольные, могущие развязать войну с непредсказуемым развитием и финалом, куда легко втягиваются все наличествующие в городе силы, способные держать в руках пистолет или нож. Вспоминаются старые обиды, под сурдинку начинается передел сфер влияния, так что опомниться не успеешь, как уже все друг друга гасят.

А остановить войну неизмеримо сложнее, чем начать.

— Ты их не интересуешь. — Дервиш пососал мундштук.

— С чего ты так решил?

— Тебя проще из автоматов завалить, когда ты в центр выезжаешь.

Роман поджал губы и вынужден был признать правоту Жолобова.

Действительно, не стоило городить огород с приглашением прибалтийских снайперов, если бы речь шла об устранении самого Герцога. У чеченцев было достаточно наличных стволов и в избытке бойцов, прошедших неплохую школу войны под знаменами Дудаева, Масхадова, Радуева и Басаева. Подчиненным Баграева было плевать на сопутствующие жертвы среди прохожих на улице, поэтому они в любой момент могли спокойно организовать засаду, подорвать «Мерседес-600» Борисова и две «Ауди» с его охраной мощным фугасом, а затем изрешетить остатки машин из скорострельного оружия.

— Тогда кто? Скелет? — осведомился Роман.