«Я почти закончил. Помогите мне».

Фальконе прошел в комнату, посмотрел на лежащую на полу голову и вздохнул.

— Аккуратная работа, — проговорил он. — Ты прикрепляешь голову бедняжки к нескольким подушкам, включаешь телевизор, и создается впечатление, будто в квартире кто-то есть. Наш парень — большой ловкач.

Потом инспектор подошел к Косте, держа что-то в руке.

— Ты уронил эту вещь, вот почему мы и прибыли сюда. — Фальконе протянул ему мобильный телефон, который лишь несколько минут назад упал с крыши и приземлился на занесенной снегом улице. — Ничего личного, Ник. Только, мне кажется, тебе сейчас надо пойти домой и хорошенько выспаться. Ты так не считаешь?

В четыре часа уже стемнело. К пяти холодный город опустел и тревожно затих, освещаемый ярким лунным светом. Хорошо хоть кончилась метель. Джанни Перони уже объехал на джипе все места, где могла находиться Лейла. Побывал в сербском кафе рядом с Термини. Спускался в темные уголки возле Тибра, куда девочка скрылась прошлым вечером. Все напрасно. Сербы ничего не знают. На улицах полно детишек: темные жалкие фигурки, кутающиеся в свои черные куртки, толкаются возле костров, в которых горит дурно пахнущий мусор. Никто ее не видел. Перони прибегал к различным трюкам — в ход шли деньги, угрозы, уговоры, — однако ничего не помогло. Ясно только одно — они ее знают. Но Лейла в силу каких-то причин считается чужой в этой компании. Странная девочка не вписывается в их тусовку.

Перони неприятно было общаться с этими ребятами. Его угнетал их образ жизни. Они впустую растрачивали силы и энергию. Встреча с ними напомнила ему о своих детях, живущих без отца в уютном доме неподалеку от Сиены. Сейчас они готовятся к Рождеству и с нетерпением ждут всяких чудес.

Впервые у него не получится быть вместе с семьей на праздниках. Он даже на минутку не сможет заглянуть к ним. Перони вовсе не склонен к задумчивости и не любит ворошить прошлое, с которым связано слишком много неприятных воспоминаний. Однако время лечит любые раны. Придет пора, когда боль стихнет и, обладая той чудесной способностью к самообману, каковая свойственна всем людям на Земле, он будет вновь с радостью думать о старых добрых временах. А пока приходится подавлять в себе негативные эмоции. Он был хорошим отцом, вот только оказался никудышным мужем. Еще один жестокий удар, который нанесла ему судьба.

Усталый, подавленный, опустошенный, Перони решил сделать перерыв и отправился выпить кофе в одном из своих любимейших заведений, маленьком кафе, являющемся частью старомодного ресторана «Чекко эр карреттире», находящегося за пьяцца Трилусса в отеле «Трастевере». Раньше он летом часто приводил сюда детей и с удовольствием наблюдал затем, как они пялятся на какую-нибудь красивую официантку в нарядном белом форменном платье, подающую им самое лучшее мороженое в Риме.

Сегодня крошечное кафе пустынно так же, как и заснеженная площадь. За стойкой симпатичная девушка, только вид у нее очень измученный. Перони сел на табурет, насыпал сахар в двойной кофе и понял: прежние времена больше никогда не вернутся. Они неприкосновенны и навсегда остались в далеком прошлом. В каком-то смысле он всегда понимал, что произойдет. Дети вырастут, встанут на ноги и в конце концов уедут из дома. Однако его глупость непоправимо ускорила этот процесс. Они отправились в Тоскану, где он чувствует себя чужаком.

Перони допил кофе и попросил еще одну чашку — в такие дни его организм остро нуждался в кофеине. Потом попытался отвлечься от своих тягостных дум, сосредоточившись на Лейле.