— Ты согласен со мной? — спросила Эмили.

— Думаю, да. Но что мне надо делать?

— Я хотела, чтобы ты выслушал меня и не считал сумасшедшей.

— Это сложно, ты ведь и в самом деле ненормальная.

— Спасибо, мистер Коста, — чопорно поблагодарила она. Затем закрыла глаза и опустила голову на спинку дивана. — Господи, мне кажется, я могла бы уснуть и спать тысячу лет. А когда проснусь, весь этот кошмар, в котором мы живем, окажется просто дурным сном.

Ник чувствовал аромат ее волос. Ему хотелось протянуть руку и коснуться золотистой пряди, попробовать ее на ощупь.

— Не знаю, что мне делать, — проговорила Эмили тихим и как будто испуганным голосом. — Наверное, не надо есть испорченный сыр, чтобы не снились плохие сны.

Ник взглянул на бутылку с вином. Они почти выпили ее на пустой желудок.

— Сыра у меня нет, — сказал он, — но какая-то еда найдется. А потом… — он уловил какое-то особое выражение в ее глазах, — мы отлично выспимся.

Эмили двинулась в его сторону, коснувшись его плечом. Он не имел в виду ничего такого. По крайней мере сознательно.

Голубые глаза пристально смотрели на него. Ник Коста утонул в них. Очевидно, она благодарна ему. Разделив с кем-то свой груз сомнений, Эмили почувствовала облегчение. Беседа сблизила их. Улыбка промелькнула на ее лице. Женщина совсем рядом. При иных обстоятельствах…

Коста заерзал, испытывая чувство неловкости. Надо чем-то отвлечься.

— Кто такой этот Багряный Зверь? — спросил он.

Сработало. Уже знакомое ему выражение удовольствия отразилось на ее лице. Ему хочется видеть его почаще.

— Сначала, — сказала она, отодвигая в сторону бутылку, — откажемся от вина. Нам нужно сосредоточиться. И принесите еды, мистер Коста. В этом холостяцком жилище есть пища и вода, не так ли?

— Поищу что-нибудь.

— Хорошо. Остался последний секрет. А потом… — Эмили Дикон приложила все усилия, чтобы подобрать нужные слова, — я покончу с этим делом.

Лейла то ли кричала, то ли умоляла на непонятном ему иностранном языке, хотя каким-то образом смысл ее слов доходил до Перони. Она говорит на курдском? Эти полузападные, полувосточные модуляции хорошо знакомы ему по работе с иммигрантами, живущими на улицах.

Голова кружилась и болела, однако Перони понимал, что она повторяет одно и то же слово.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Худенькая темная фигурка танцует на легких ножках в мрачном зале, умоляя пощадить ее. Она обращается к невидимому незнакомцу, в то время как здоровенный коп, обязанный защищать девочку, свернулся в клубок и стонет от боли на каменном полу, словно побитый ребенок.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Он попробовал встать, однако на него вновь обрушился тяжелый удар пистолетом. А за ним поток всяческих оскорблений.

Лейла пронзительно закричала. Ее крик мог просочиться сквозь открытый глаз купола и улететь в морозную римскую ночь.

— Нет, нет, нет, нет!

Вдруг Перони осенило. Беспощадная ясность еще больше усилила страдания. Она не просит пощадить ее, а умоляет преступника сохранить ему жизнь. Девочка пытается заключить с невидимым монстром сделку.

— Не трать зря слов, Лейла, — простонал он сквозь окровавленные губы. — Беги. Пусть придурок повеселится.

И тут мир пришел в движение. Сильная рука твердо схватила его за воротник пальто и пихнула к стене, куда падал лунный свет.

Крепкий мужик, подумал Джанни Перони. Кидает такой большой груз, словно мешок с картошкой.