– Ладно… Пошли спать. Завтра лэрд примет решение.

Найси встрепенулся.

– Какое?

– Он огласит имена тех, кто останется в Дал-Фитахе охранять Эрмину.

Найси охватило волнение, неожиданно ему хотелось закричать: «Я! Я хочу остаться!» Он с трудом взял себя в руки и сказал брату:

– В Эмайн-Махе нас никто не ждёт. Может нам остаться здесь?

Андле внимательно посмотрел на брата.

– Только не говори мне, что тебе приглянулась эта золотоволосая девчонка! Она с первой же встречи лишила Конхобара покоя!

Найси осёкся. Его охватили противоречивые чувства. Он действительно, хотел остаться, но не знал: почему? Или боялся признаться себе, что это действительно из-за Эрмины? Неужели Мойриот была права, сказав: «Ты можешь сопротивляться своим чувствам, но от этого станет только хуже…»

– Мы возвращаемся в Дундалк, но кое-кто из вас должен остаться. Лучше, если вы сами решите: кто именно.

Фергус замолчал и выжидающе обвел взглядом своих дружинников.

– Пусть останутся неженатые и самые молодые из нас. – Предложил один из дружинников. – У нас семьи, их надо кормить. А молодым не о ком заботиться, если только о себе.

Дружинники загалдели в знак одобрения. Лэрд поднял руку в знак того, что требует тишины – все смолкли.

– Хорошо. Я готов выслушать самых молодых.

Взоры обратились на Найси и Андле, именно они были моложе всех в дружине и к тому же не женаты.

Андле откашлялся.

– Я, конечно, останусь, если такова будет воля лэрда Фергуса. – Сказал он.

Найси напрягся: вот тот самый момент, когда надо что-то сказать или сделать! Но что? С радостью согласиться провести несколько месяцев в Дал-Фитахе, может показаться слишком подозрительно. Отказаться? Тогда он не увидит Эрмину! Никогда!

– Я и мой брат – моложе всех. Вероятно, нам следует остаться. – С деланным спокойствием заметил Найси. – Но мне хотелось бы знать: на какой срок?

Лэрд Фергус пожал плечами.

– Точно не знаю. Трудно сказать. Вероятно, вы пробудите здесь несколько месяцев, затем король пришлёт за девушкой своих людей. Вы же после этого отправитесь в Дундалк.

Андле молчал. События принимали неожиданный оборот. Его не покидало ощущение скрытой тревоги, но отказаться он не мог. Ибо тогда и он, и Найси навсегда лишатся покровительства лэрда Фергуса.

Найси и вовсе стоял с равнодушным видом, словно оправдывая слова дружинника: молодым не о ком заботиться, если только о себе. Но Андле подозревал, что брат всего лишь искусно притворяется, на самом же деле он просто мечтает остаться.

Неожиданно Найси услышал крик птицы. Он поднял голову: над замком парил сокол, тот самый, что сидел на плече у Мойриот.

Юноша был уверен: птица оказалась здесь неспроста. Она спикировала на одну из дозорных башен, наблюдая оттуда за внутренним двором, где собрались дружинники.

– Что ж… Мы согласны, – сказал Найси, как бы с неохотой. – Но тогда надо решить вопрос пропитания.

– Этим займётся управитель замка. – Пообещал лэрд Фергус.

Но вот через отверстие в крыше влетел сокол. Он опустился на треножник очага, огляделся, расправил крылья и… перелетел прямо на грудь своей хозяйки. Затем сокол издал пронзительный крик и, словно покрывалом накрыл крыльями лицо Мойриот.

Женщина зашевелилась, сокол вернул её к жизни. Птица почувствовав, что хозяйка приходит в себя, перелетела в дальний угол хижины, расположившись на одной из деревянных балок.

Мойриот встала с кровати и подошла к столу, на котором лежал небольшой кусочек пергамента, перо болотного журавля и маленькая баночка с чернилами.