|
— Боюсь, что так, — мрачно ответил Амит. — Раввин и… сколько с ним? — спросил Енох, засовывая магазин в карман. — Осталось девять. С оружием, по-моему, только двое или трое. — Шансов поболе, чем в Газе. — Намного. — А женщина? — Пока жива. — Хорошо. Енох глубоко вздохнул. Кажется, сосульки в легких стали таять. — Мобильник с собой? Благодаря водоему телефон Еноха приказал долго жить в тот момент, когда он попытался его включить. — Да. Амит достал аппарат из кармана. Енох набрал номер штаб-квартиры «Моссада» и, назвав свой ID, сообщил в отдел, что Коэн со своей командой уже проник внутрь «Купола скалы» с неопознанным оборудованием и заложницей. Ему не было необходимости настаивать на поддержке или давать инструкции: колесо завертелось. — Ждать подмоги не будем, — сказал Амит. — Едва Коэн услышит, что они на подходе… — Знаю, — ответил Енох и вернул телефон. — Я не собираюсь помирать тут. Примем это в расчет, идет? — Идет, — гордо ответил Амит. Как вырос паренек. Прежде он был немного другим. Оба кинулись вверх по ступеням и через платформу. В центре нижнего яруса отделанной мрамором храмовой стены находилась двустворчатая дверь. Как и на остальных семи стенах, здесь было семь витражных окон, расположенных на одной линии над дверями, где настенная мраморная облицовка сменялась арабскими изразцами. Так что друзьям не стоило беспокоиться о том, что кто-то изнутри увидит их приближение. Как только они достигли стены, Енох вскинул автомат, чтобы расстрелять дверной замок. Но Амит успел остановить его и полез в карман за набором своих незаменимых отмычек. 85 Остановившись над ковчегом, Шарлотта удивилась его солидным размерам: она запросто могла свернуться калачиком внутри. На передней стенке красовался картуш,[125] расположенный над большим выгравированным диском с расходящимися от него вниз лучами, каждый из которых соединялся с анком:[126] без сомнений, изображение солнца. Небольшие идеограммы аккуратными колонками покрывали остальную поверхность передней стенки, как, впрочем, и боковые панели ковчега. Ей подумалось, что заднюю стенку украшают аналогичные гравировки. Идея рисунка могла иметь только одно происхождение: — Это же египетские символы и изображения, — сказала она. — Почему они… Ее голос пресекся. Раввин знающе улыбнулся. — Когда-то очень давно Египет был местом обитания необъяснимой жизненной силы, которую египтяне прозвали «ка», что можно перевести как источник наивысшей силы, приписываемой солнцу и вечному свету. Древние египтяне поклонялись сотням богов, но бог солнца всегда оставался божеством высшим. Его олицетворение встречалось буквально во всех сферах жизни их общества — от зданий до погребальных ритуалов. А их секреты тысячи лет были зашифрованы в камне — в храмах, гробницах, пирамидах. На протяжении веков египтяне давали божеству много имен: Ра, Атум, Амун, Атен. Но один-единственный мудрый фараон понимал это лучше всех. Коэн продолжил рассказ о том, как приблизительно в 1350 году до нашей эры первый в Египте и единственный монотеистический правитель Эхнатон пришел к власти и повелел строить новую столицу на восточном берегу Нила,[127] между сильными городами Мемфисом на севере и Фивами на юге. |
