Вскоре музыка прекратилась, воцарилась тишина. Вилла сидела тихо. Пальцы ее ласкали уши Бадди. «Любовь – это понимание и приятие недостатков». Пальцы Виллы затихли.

Это сказал папа Айгор. Господи, она отчетливо слышала его голос. Девушка была абсолютно уверена в том, что слышала голос своего отчима. Но разве это возможно?

«Настоящая любовь предполагает стоять со своим мужем рука об руку против всего мира».

«Я сошла с ума», – подумала Вилла. А голос, принадлежащий, как ей показалось, папе Айгору, продолжал звучать в голове бедной девушки. Отец бранил ее.

«Известно, что вы одно тело, один разум. Верность и доверие друг другу, вот что имеет значение!»

Вилла продолжала спокойно сидеть, и когда слова укоренились в ее мозгу, голос заговорил снова.

«Какой незначительный вопрос: кто сделает первый шаг навстречу? Почему не ты?»

Сердце бедной девушки билось так сильно, словно пыталось вырваться из груди. Смит сказал, что только один раз в жизни бывает шанс, и ты можешь иметь все, о чем мечтал, и если ты не схватишь, упустишь свой шанс, то потеряешь навсегда покой и счастье. А она вовсе не собиралась упускать свой шанс и терять любовь и счастье.

Вилла быстро поднялась и направилась к воротам. Она скажет Смиту, что ничего не имеет значения в их отношениях, кроме того, что она его любит и хочет только с ним провести остаток своей жизни.

Смит был там, по другую сторону ворот.

– Я не мог оставаться больше вдали от тебя, – сказал он.

Вилла открыла ворота и подошла к мужчине.

– Я шла, чтобы сказать тебе, что для меня нет ничего более важного в мире, чем ты, Смит Боумен. Я люблю тебя и готова провести вместе с тобой мою жизнь, если и ты этого хочешь.

– Если я хочу?.. О, любимая, я хочу тебя так сильно, что это желание съедает мое сердце, – голос Смита был хриплым.

Девушка бросилась в объятья молодого человека.

Сердце его стучало так сильно, что мужчина едва мог дышать; он был настолько ошеломлен счастьем, что не мог больше вымолвить ни слова. Его руки крепко сжали любимую, а губы непроизвольно искали точку прикосновения. Смит стал жадно целовать девушку. Она была такой маленькой, такой нежной и хрупкой, что он почти боялся сломать ее. Смит чувствовал, что его возлюбленная испытывала ту же самую настоятельную потребность уйти подальше от чужих глаз, что и он.

Наконец, он был в состоянии прошептать ее имя.

Приглушенный шепот достиг его слуха.

– Мой дорогой, мой любимый, я проведу всю свою жизнь с одной только целью… Я постараюсь возместить всю ту боль, которую довелось тебе испытать.

– Эти дни были самыми долгими в моей жизни, – сказал он низким чужим голосом.

Ее руки обнимали его за шею, и нереальная нежность ее груди и живота прижималась к его телу.

– Мне эти дни тоже трудно дались…

– Я ждал тебя, я надеялся, что ты придешь.

Ее губы слабо дрожали под убедительностью его поцелуя. Идущее движение раздвинуло их. Секунда, и он чувственно изучал своим языком ее рот.

Приятная теплота разлилась внутри ее живота. Голодные, упрашивающие движения его губ посылали сигналы в самую суть ее женственности.

– Твоя нога… тебе необходимо сесть, – прошептала Вилла, когда Смит оторвал на мгновение губы.

– Пойдем со мной, я знаю одно прекрасное место. Сейчас мы отправимся, если ты согласна, – его губы нависли над губами Виллы.

В ответ она обняла молодого человека за талию и молча пошла рядом.

– Иниз и Мод играют в карты.