Если вчера его красивое, пресыщенное лицо выражало только снисходительное презрение, то теперь оно было исполнено ярости.

– Проклятая шлюха! – заорал Яннис, отталкивая девушку так, что она снова упала. – Ты все же пробралась сюда?! Капетаниос, клянусь, я тут ни при чем! Она еще вчера в Пирее обманом пробралась на нашу галеру и принялась клясться мне в любви. А я ее в жизни не видел! Я прогнал ее, а она опять здесь! Наверное, сама спряталась в корзину, чтобы…

– Сама спряталась в корзину, натянула на нее мешок, да еще и узел завязала? – послышался насмешливый голос, и Никарета увидела сухощавого и кривоного человека в кожаных штанах до колен, какие испокон веков носят эллинские мореходы и в какие были облачены почти все находящиеся на палубе мужчины.

Торс его был покрыт шрамами, доказывающими, что ему не раз приходилось защищать свое судно и свой груз от пиратов, которые разбойничали на морях и норовили разбогатеть, грабя суда и продавая в рабство пленных мореходов. С лица, загорелого до черноты, на Никарету равнодушно смотрели узкие глаза, которые так привыкли щуриться от ветра и соленых брызг, что невозможно было различить, какого они цвета. Тонкие обветренные губы кривились в снисходительной усмешке:

– Конечно, это кто-то из вас вздумал протащить шлюху на мой корабль. И бросьте врать! Думаете, не сможете обойтись в плавании без того, чтобы не почесать свой блуд о женский передок? Сколько хлопот вы доставляете себе, не желая следовать моему примеру! Для меня любой из вас сгодится, чтобы получить удовольствие и избавиться от избытка семени! А вам нужна баба… Ну что ж, путь до Птелея долог – так и быть, оставьте ее себе. Только знайте: я не потерплю никаких свар и драк из-за нее. Первый же ревнивец будет отправлен за борт вместе с этой рыжей тварью. Но все же мне хотелось бы знать, кто сунул ее в корзину. Признавайтесь, ну? Клянусь, что никто не будет наказан, скорее, наоборот… получит награду!

Однако свободные от вахты мореходы, сбежавшиеся на крик Никареты, молчали, несмотря на это обещание. Помалкивали и гребцы, старательно работая веслами. Похоже, посулы капетаниоса их не слишком обрадовали.

Никарета оглянулась – и вдруг увидела Колота, который с преувеличенным старанием составлял корзины, которые развалились, пока вытаскивали девушку. Почувствовав взгляд Никареты, мореход воровато обернулся, бросив на нее испуганный взгляд, – и у девушки больше не осталось никаких сомнений насчет того, кто именно запихнул ее в корзину.

– Это сделал он! – мстительно прохрипела Никарета, ткнув пальцем в Колота. – Ударил меня по голове, а потом сунул в корзину!

– Да ты же свалилась без памяти и никак не могла видеть, как я тебя туда затолкал! – заорал возмущенный Колот, но тут же прикусил язык, поняв, что сам себя выдал, да еще самым нелепейшим образом.

Кругом захохотали.

– Болван! – с ненавистью буркнул Яннис. – Я ж говорил тебе, чтоб ты выбросил ее за борт!

– Ничего подобного ты мне не говорил! – сварливо защищался Колот. – Ты ушел смотреть за погрузкой в трюм и оставил девку мне. А я решил позаботиться о товарищах…

– Ну что ж, это просто великолепно! – кивнул капетаниос. – Я всегда говорил, что для мореходов дружба и товарищество очень много значат! И за это ты должен быть вознагражден, Колот. Ну и ты, Яннис, тоже, поскольку именно к тебе пришла эта девка. Кто из вас желает первым получить награду?

Яннис и Колот разом попятились.

– За каждый шаг назад я буду вычитать из вашего жалованья по драхме, – сказал капетаниос с проказливой усмешкой. – Однако тот, кто первым явится за моей наградой, – тот, наоборот, получит лишнюю драхму.