Я счел за благо не напоминать Крассу о его собственных сомнительных интригах с Клодией. Между мною и Крассом существовало нечто вроде неписаного соглашения, согласно которому мы умалчивали о подобных вещах до тех пор, пока новый всплеск вражды не развязывал нам языки.

— Я рад, что ты все понимаешь, — сказал я. — Я не могу напрямую расспрашивать Фелицию о том, что произошло в ту ночь. — О соглашении, заключенном с Юлией, я, естественно, упоминать не стал. — Полагаю, Марк Младший, подступись я к нему с подобными разговорами, почувствует себя оскорбленным. Но надеюсь, что ты в качестве отца семейства пойдешь мне навстречу.

Я не ожидал от Красса никакой помощи и сказал все это, лишь чтобы соблюсти формальности.

— Буду рад оказаться тебе полезным, — не моргнув глазом, солгал он.

— Как ты думаешь, зачем Клодий устроил весь этот переполох? — спросил я.

— Он всегда был мастером на дурацкие выходки, — пожал плечами Красс. — Уверяю тебя, им двигало исключительно желание поразвлечься. Всем известно, что мозги у него куриные, и его представления о забавном отличаются не меньшей дикостью, чем его политические идеи.

— Впервые слышу, что у Клодия есть политические идеи, — удивился я. — Да и вообще, мне казалось, что иметь какие бы то ни было идеи — за пределами его умственных способностей.

— Ты отстал от жизни. Это неудивительно, если учесть, как долго тебя не было в Риме.

— Прошу, просвети мое невежество, — сказал я. — Мне известно, что Клодий собрался стать трибуном и ради этого готов перейти в плебеи. Но я полагал, им движет лишь одна цель — доставлять как можно больше неприятностей своим родственникам.

— Да, громоздить гору проблем — это занятие, к которому он питает особое пристрастие. Теперь он решил завоевать популярность у простого народа. Обещает, что раздачи зернового пособия для свободных граждан будут производиться в Риме регулярно.

— Вижу, на посулы он не скупится, — кивнул я, мысленно прикидывая, произведет ли подобное обещание должный эффект.

С древних времен раздача зернового пособия являлась крайней мерой, с помощью которой правители пытались завоевать расположение народа. Впервые римские граждане получили хлеб бесплатно в военную годину, когда окрестные крестьяне, спасаясь от врагов, укрылись за стенами города. Впоследствии власти прибегали к этой спасительной мере в периоды голода и прочих тяжких бедствий, а также во время празднеств, дабы подчеркнуть важность события. Право на свой хлебный пай имел каждый свободный гражданин. Кстати, само старинное выражение «получатель хлеба» означает гражданин и применяется даже к самым богатым римлянам, никогда не нуждавшимся в милостыне.

— Это еще не самая худшая из придумок Клодия, — продолжал Красс. — Он нашел себе немало сторонников в народном собрании, пообещав, что после того, как его сделают трибуном, проведет новые, выгодные для плебеев законы.

У меня глаза на лоб полезли. Подобное новшество вопиющим образом нарушало традиции борьбы за власть, сложившиеся в ту пору в Риме. Согласно этим традициям человек, стремившийся занять какой-нибудь государственный пост, без конца твердил о своих прошлых заслугах и напоминал о славных деяниях своих предков. Обещать избирателям, что они получат вожделенные блага после выборов, еще никому не приходило в голову. До этого не доходил даже Цезарь. Голос Красса отвлек меня от размышлений о том, насколько эффективным может оказаться подобный метод.

— В вопросе о поселениях для ветеранов он стал союзником Помпея.