– Бедняга, – пробормотал он.

За дверью Мариус пролаял команду, и штурм возобновился. Саймон подошел к окну, осмотрел его и понял: без специальных приспособлений не справиться. А ничего такого, что можно было бы использовать как рычаг, в комнате не нашлось. Разве что одну из ножек кровати, но тогда пришлось бы разобрать баррикаду.

Абсолютный тупик.

И помощи ждать неоткуда, а где Роджер? Но сам факт присутствия здесь Мариуса исключал появление Роджера...

– Как ты добрался сюда? – спросила Патриция.

Саймон быстро рассказал ей, думая о совершенно других вещах. Острый ум Патриции не замедлил прийти к определенным выводам, и Святой едва не вздрогнул, когда она спросила:

– Но ведь ты оставил Роджера с Мариусом...

– Придется признать, – уныло кивнул Святой, – что старина Роджер где-то ошибся и сейчас пожинает плоды своей ошибки. И пусть он не был в нашем классе лучшим учеником, но имел очень полезную привычку выкручиваться из неприятных положений. Если, конечно, не вмешался Тил...

– Почему Тил?

Саймон вернулся на землю. С того момента, как они виделись в последний раз, произошло столько неизвестных ей событий.

Он рассказал о случившемся в Эшере и гонке в Мейденхед. Она впервые осознала, в какой игре участвует, и поняла, почему ее заточили в «доме на холме».

Его речь звучала спокойно и даже небрежно, слегка легкомысленно и шутливо, словно он рассказывал о каком-нибудь заурядном событии.

– Так что, – сказал он, – ты видишь, Ангелочек не собирается шутки шутить, и теперь понимаешь, почему сегодня в Буресе столько шума.

Говоря это, он намеренно посмотрел на баррикаду, – безжизненное тело, распростершееся за комодом, молчаливо свидетельствовало о его правоте. И Патриция взглянула туда же.

Саймон встретил ее взгляд и пожал плечами.

Он усадил ее на кровать, сам сел рядом, достал портсигар, предложил ей сигарету и закурил сам.

– Сейчас ничего уже не поделаешь, – произнес он мягко, – ему не повезло; единственным утешением может быть то, что одним подонком стало меньше. Выше голову... И пока мы сохраняем присутствие духа, расскажи, как ты попала сюда.

– Все было очень просто. Я не ожидала никаких неприятностей, понимаешь. Если бы ты, когда звонил мне, предупредил... В общем, я попалась, как ребенок. Поезд шел почти пустой, и в купе я находилась одна. Где-то недалеко от Ридинга в купе вошел мужчина и спросил, нет ли спичек. Я дала ему спички, а он угостил меня сигаретой... Знаю, что сделала глупость, взяв ее, но он выглядел совершенно безобидным, и у меня не возникло подозрений...

Святой кивнул:

– Пока ты не пришла в себя в автомобиле, едущем неизвестно куда?

– Да... Связанная по рукам и ногам, с мешком на голове... Ехали долго, а потом меня привели сюда. Это было примерно за час до того, как ты бросил камешки в окно... О Саймон, как я рада, что ты пришел!

Святой крепче обнял ее и прошептал:

– И я тоже.

Он смотрел на дверь. Похоже, его баррикада доказала свою прочность, поскольку штурм прервался. Тут Мариус, видимо, отдал новый приказ.

Некоторое время они слышали только приглушенные голоса, а потом послышались тяжелые шаги человека, идущего по коридору. И Саймон Темплер затаил дыхание, поняв, что сбываются его худшие предположения.

Через мгновение раздался удар в дверь, куда более мощный, чем все предыдущие.

– Что это? – спросила Патриция.

– Принесли топор для рубки мяса, – беззаботно ответил Святой, но в душе чувствовал себя скверно: грохот удара в дверь и трещина, появившаяся на одной из панелей, говорили о том, что этому орудию не сможет долго противостоять даже четырехдюймовая дверь мореного дуба.