– Знаете, мистер Кензи, я хотел бы порасспросить вас о Джерри Глинне. Как вы...

Из‑за наших спин к нам мягко подъехала «краун Виктория».

– О, меня подвезут! – воскликнул я.

Ларжант, оглянувшись, разглядывал машину.

– Послушайте, офицер Ларжант, – сказал я, – позвоните мне как‑нибудь, ладно? Буду рад. Ну, бывайте! Всего наилучшего! – Я распахнул переднюю дверцу рядом с шофером. – Удачи в делах, старайтесь! Надеюсь, все у вас получится. Пока!

И, скользнув внутрь, я захлопнул дверцу.

– Гони, – сказал я.

– Нахал! – огрызнулась Энджи.

Рванув от Ларжанта, Мэнни, Джона и Горошин из того же стручка, мы свернули влево на Арлингтон, промчались мимо трех патрульных машин, припаркованных возле фасада административного корпуса «Утешения», их зажженные фары льдисто поблескивали, отражаясь в оконных стеклах.

Отъехав на порядочное расстояние и убедившись, что за нами никто не гонится, Энджи завернула за бар в Сауси.

– Итак, милый мой, – сказала она, поворачиваясь ко мне, – как прошел день?

– Ну...

– Спроси и меня, как прошел день, – сказала она. – Ну же! Спроси!

– Ладно, – покорился я. – А у тебя как прошел день, лапочка!

– Знаешь, милый, они примчались буквально через пять минут.

– Кто примчался? Полиция?

– "Полиция"! – фыркнула она. – Нет. Вся эта гнусь. Те, что окружали тебя и копа и того парня с разбитым лицом.

– А‑а... – протянул я. – Эти...

– Ей‑богу, Патрик, я здорово струхнула. Только я успела ухватить пару‑другую компьютерных дискет, как вдруг – бах‑та‑ра‑рах! – распахиваются все двери, кто‑то кидается ко мне... словом, коллега, приятного мало было, смею тебя уверить!

– Компьютерные дискеты? – переспросил я. Энджи помахала в воздухе стопочкой, перетянутой красной резинкой.

– А ты, – сказала она, – кроме как разбить лицо тому парню и самому чуть не попасть под арест, что сумел сделать?

В компьютерную Энджи проникла как раз перед тем, как Мэнни повел меня в Терапевтический центр. Она выждала, пока Джинни погасила свет, отключила кофеварку, аккуратно придвинула стулья к столам, и все это делала, без устали распевая «Хитрушку».

– Это Хендрикса, что ли? – спросил я.

– Во все горло, – отвечала Энджи, – да еще изображая акустическую гитару.

Я содрогнулся, живо представив себе эти звуки.

– Тебе полагаются боевые.

– Поучи меня еще.

После ухода Джинни Энджи потихоньку вышла из компьютерной и увидела, что офис прорезают тонкие лучи света. Выходя из разных точек стены, они пересекались подобно проводам – где‑то дюймах в шести от пола, где‑то повыше – футах в семи.

– Сигнализация что надо, – заметил я.

– По последнему слову техники. Вот я и осталась в компьютерной.

Для начала она занялась замками на картотеках, но там главным образом оказались бланки &ndas