С того дня Борис звонил не реже трех раз на дню, выясняя, не возникло ли у меня стремление к прекрасному или с предложением посетить модную выставку, которая открылась в Тарасове и продлится считаные дни. Еще хуже бывало, когда, вопреки моему строжайшему запрету, он поджидал меня на скамеечке возле подъезда, надоедая соседям расспросами. Теперь то и дело кто-нибудь из соседей, завидев меня издалека, начинал понимающе улыбаться и ехидненько так спрашивал: «Вы с Борюсей уже встретились?» Или того хуже: «Что же вы, Танечка, кавалера своего по пять часов на морозе держите? Он ведь не борщ, от тепла не прокиснет». Сначала я отнекивалась, объясняла, что это вовсе не кавалер, а случайный знакомый. Соседи согласно кивали, но в очередной раз на горизонте вырисовывался Борис, и все начиналось сначала. Неудивительно, что тон мой в те моменты, когда я была вынуждена с ним разговаривать, становился резким, а порой даже грубым.

– Дорогая, – не реагируя на резкость тона, продолжил Борис, – тут у нас в Тарасове, в одном из небольших любительских театров, дают просто великолепную вещь. «Предложение» Чехова. Я думаю, нам стоит сходить. Слышал отзывы, все они положительные.

– Борис, сколько можно! – попыталась я вразумить его. – Ты прекрасно знаешь, что я никуда с тобой не пойду. Зачем же ты тратишь мое и свое время?

– Сегодня не сможешь, так мы на завтра встречу перенесем. – В голосе Бориса плескался оптимизм.

– Борис! – буквально закричала я в трубку. – Я не смогу пойти с тобой в театр ни сегодня, ни завтра. Никогда! Понимаешь? И вообще я завтра уезжаю.

– Как уезжаешь? Далеко? – всполошился он, и я сразу пожалела о своих словах.

– К родственнице. Ехать недалеко, всего каких-то двести километров. Но это надолго, – на всякий случай приврала я.

– Я должен ехать с тобой! – решительно заявил Борис.

Час от часу не легче! Вот только в поездке мне его недоставало! Но, на мое счастье, Борис опомнился сам.

– Да ведь как же я поеду? В страховой компании сейчас самый сезон, работа валом валит. Мне просто не вырваться. Ты же знаешь, Танюша, стоит мне ослабить контроль, как мои подчиненные тут же расползутся кто куда. А клиенты из агентства тем временем в другие конторы переметнутся. Нет, видно, придется связь по телефону держать. – В трубке послышался досадливый вздох.

Борис был владельцем процветающей страховой компании и жутко этим гордился. При каждом удобном случае он норовил напомнить собеседнику, что процветание фирмы – целиком и полностью его заслуга. В общем-то, Борис был вполне положительным представителем сильной половины человечества. Непьющий, не гулящий, состоятельный, представительный и так далее в том же духе. Чего ради он собирался оставить все это великолепие и отправиться на дно Волги кормить рыб, для меня осталось загадкой. Спросить было неловко, а сам Борис тщательно избегал воспоминаний о том дне. Сейчас он всеми правдами и неправдами старался казаться мне преуспевающим, богатым бизнесменом, каковым, в сущности, и являлся. Если не считать недавней минутной слабости. А мне что? Дело житейское. С каждым может случиться.

– Дорогая, ты уверена, что тебе стоит ехать? Может, лучше дождаться лета? Ведь не при смерти же твоя родственница? – Борис тщательно изображал заботливого супруга.

Это бесило меня больше всего. Каждый раз, когда в трубке раздавалось слово «дорогая», мне хотелось сказать: «Сегодня у нас грандиозные скидки! Все дорогое по цене дешевого», – ну, или что-то в этом роде. Честно говоря, не понимаю, как мужчины могут считать обращение «дорогая» ласковым.