Потом я пыталась помыться, но была ограничена маленькой раковиной и мылом для рук. Когда я в конце концов попаду в душ, планирую не вылезать оттуда несколько часов.

Самолет взлетел еще до того, как я вернулась из ванной и села на свое место. Понятно, что Влад действовал наверняка, чтобы никто не мог последовать за нами.

Он дождался меня, затем сел и когда протянул руку так, как делал уже много раз, мне пришлось бороться с новой волной слез, прежде чем принять её.

Даже если он и заметил мое замешательство, но ничего не сказал. По правде говоря, электричество, которое на данный момент испускала моя правая рука, не могло повредить самолет, и я наслаждалась простым прикосновением к Владу.

Когда я спросила, куда мы направляемся, Кэт ответила, что в Германию, чтобы высадить ее там. Куда именно, я не спрашивала. Как бы то ни было, это не был дом Влада в Румынии. Замка больше нет.

Кэт постаралась сесть поближе к пилотам, чтобы дать нам, как можно больше уединения насколько позволяло пространство. Я не была уверена, но мне показалось, что-то самое привидение, которое предупредило меня об атаке, промелькнуло возле нее.

Потом я забыла о них, расположившись в своем кресле, Влад накрыл меня пледом. Как он узнал о том, что я хотела покрыть себя наибольшим количеством слоев, после того как недели была лишена малейшего лоскутка ткани, я не знала.

– Постарайся поспать, если сможешь, – сказал он странно ровным голосом. – Ты, наверное, вымотана.

Он все еще держал меня за руку, но кроме этого, не прикасался ко мне. Помимо клятв о возмездии и ответов на мои вопросы, он толком со мной не разговаривал.

Я не знала почему, но поняла, что боялась спрашивать. Да, его ярость не знала границ из-за тех двух записей, но последнее, что я услышала от него в моем видении, как он сказал Кэт, что не должен был жениться на мне.

Что если он говорил это не в шутку под воздействием разочарования по поводу моего заточения? Что если он все еще думал так? У меня не было возможности выяснить.

Его лицо было бесстрастным, а эмоции он держал под строгим контролем, подобного я себе и представить не могла, когда отваживалась думать о нашем воссоединении.

Возможно он не мог свыкнуться с мыслью, что меня изнасиловали. В мире вампиров Шилагай использовал наилучший способ унизить Влада, а гордость Влада была легендарной. Лучше бы я не обсуждала то, что произошло при свидетелях, но некоторые вещи не могли ждать.

– То, что ты видел на второй пленке... мне нужно объяснить, – начала я, но резкий взмах Влада оборвал меня.

– Нет, не нужно, – он пододвинулся и сжал мою руку. – Ты ничего из этого не делала. Тебе ничего не нужно объяснять, потому что Максим – преступник, и чтобы ты ни сделала или сказала, не изменит того, что случилось.

Вместо того, чтобы успокоиться, слезы подступили к глазам, когда новая волна стыда окатила меня. Я должна была знать, что Влад не сможет так поверхностно отнестись к тому, что сделал со мной Максим, и он был прав.

Если бы Максим изнасиловал меня, в этом не было бы моей вины.

Но я была соучастницей в том, что случилось, когда Максим дал мне кровь, и это изменит отношение Влада, если он об этом узнает. В тоже время, я объяснила это себе необходимостью и теперь проклинала себя за то, что не думала тогда по-другому.

Как же мне объяснить Владу, что то, что выглядело как "изнасилованием", таковым на самом деле не являлось, а другой инцидент, о котором Влад не знал и которому я позволила случиться, был очень даже реален?

Но я не могла. Не сейчас, и может быть никогда.

– Это не то, что я хотела сказать, – начала я, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза. – Шилагай настоял на том, чтобы отправить тебе видео с изнасилованием, и Максим заставил всех уйти, а потом использовал скотч на себе и мне так, чтобы.