— Ты... ты... ненавидишь вампиров. — Она наблюдала, как Кейд поглаживал рукой шрам на шее.

Он уставился на неё, застигнутый её словами врасплох .

— Да, твою мать. — Ярость прорывалась в его словах. Он ненавидел этих паразитов и хотел, чтобы они все гнили в земле, так почему же сейчас он разговаривал с ней, желал её?

Предложил свою защиту?

Кейд отпрянул.

— Останешься на ночь. Здесь ты в безопасности. — Он узнает, если кто-то осмелится проникнуть на его земли.

— Спасибо, — прошептала она вслед.

Кейд оглянулся. Эллисон обняла себя и потеряно на него смотрела.

Дерьмо.

— Не благодари меня, — прорычал он. — Не благодари меня, потому что ты не знаешь, что я собираюсь сделать. Ты не знаешь, чего я хочу.

Но довольно скоро узнает.

* * * * *

Этот кошмар всегда преследовал её во сне. Эллисон осознавала, что это плохой сон, но не могла проснуться. Её мертвые родители лежали на полу, вокруг них растекалась лужа крови, окрашивая белый ковер в темно-красный цвет. Она ощущала боль в шее и влагу, стекающую по коже.

Её кровь.

«Мы ещё увидимся... — пообещал ей вампир, сверкая окровавленными клыками. — Расти для нас сильной... мы снова встретимся».

Потому что она оказалась одной из них. Такой же, как они. Она будет убивать, пытать, слушать, как кричит её жертва...

— Проснись, Эллисон. — Кто-то взял её за руки и сильно встряхнул. — Проклятье, проснись!

Она распахнула глаза и увидела склонившегося над ней Кейда. И чуть не закричала.

Ей вовремя удалось остановиться.

— Я... что случилось? — Её сердце бешено колотилось в груди, а голос охрип.

Она лежала в постели. В его кровати. Он предложил ей кровать, а сам занял диван.

Великодушный жест для убийцы.

— Ты кричала.

А сейчас она проснулась в его постели, почти обнаженная, с нависшим над ней оборотнем с обнаженной грудью.

— Кошмар, — выдавила она.

Кейд хмыкнул. Возможно ли этот звук считать проявлением сочувствия? Он начал отстраняться.

Она схватила его за руку.

И они оба застыли. Внезапно, казалось, воздух загустел от напряжения, возникшего между ними. Даже... больше, чем раньше.

— Отпусти меня, — тихо сказал Кейд, но она расслышала в его голосе приказ.

И не подчинилась.

— Ты не настолько ожесточенная задница, каким хочешь казаться. — Жестокий убийца не будет успокаивать после приснившегося кошмара. Жестокий убийца не уступит свою кровать. Они не...

Секунда. Потребовалась лишь секунда. Кейд опрокинул её на спину, вдавливая своим телом в постель. Он накрыл губами её губы не мягким и нежным поцелуем, а диким, жестким, грубым.

Её никто и никогда так не целовал. Этот мужчина властно брал, что хотел.

Меня.

Она не могла вырваться. Он держал её слишком сильно. Но...

Но она и не хотела вырываться. Эллисон раскрыла губы и ответила на поцелуй, обожая волну наслаждения, огненной лавой прокатившуюся по венам. Она так долго была одна, так долго всего боялась, а сейчас... она хотела его.

Он разорвал поцелуй.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Она облизнула губы. Попробовала его на вкус. Дикий.

— Целую тебя? — Конечно, возможно, она не самая опытная любовница в мире, но всё же кое-что умела.

— Зачем?

Хм, разве должна быть причина...

— Тебе нравится играть с огнем? Я хочу тебя... — Его низкий голос охрип, более походя на рычание зверя. — А оборотни известны тем, что обладают хреновым самоконтролем.

Эллисон проследила пальчиками один из извилистых шрамов, пересекающих его грудь.

Мускулы Кейда напряглись под её лаской.