– Эй, а мы как же? – спросил Фома.

– Берись за оглобли и телегу вместе с Кондратом назад в деревню вези – заместо кобылы.

– Дык руки связаны…

Алексей замешкался, но потом руки Фоме развязал. Оставшись один, без поддержки Кондрата, Фома утратил боевой пыл.

– Не попадайся мне больше, – посоветовал Алексей, – не то зашибу.

– Да за что?

– Не будешь со спины, по-подлому нападать.

– Нешто я бы один справился? Ты вон какой здоровый! – начал канючить Фома.

– Берись за оглобли, не то передумаю.

Алексей запрыгнул на спину кобылы, ударил её по бокам кроссовками, и лошадка неохотно тронулась с места.

Через некоторое время Алексей обернулся: Фома, исправно упираясь, тащил телегу за оглобли. Он тоже обернулся, всмотрелся и потом погрозил Алексею кулаком. Вот уже дурак-то! Что стоит Алексею развернуться и догнать его?

Ездить на лошади, тем более без седла Алексей уже отвык. Ткань спортивных брюк тонкая, и кожу на бёдрах он растёр жёсткой шкурой кобылки едва ли не до крови.

Лошадь мерно трусила, пока часа через два сама не остановилась на лугу. И то ведь, не машина, поесть хочет, попить.

Алексей привычно вытащил удила и пустил лошадь пастись. Лошадёнка смирная, не взбрыкивала, как верховые жеребцы, но и медлительна была – куда ей рысью или галопом. Однако это всё же лучше, чем идти пешком.

Грунтовые дороги сходились, становились шире, потом возник перекрёсток. И попробуй пойми, куда ему ехать, коли указателей нет – никаких и нигде. Извечная российская проблема – дураки и дороги.

Деревушки и сёла Алексей старался объезжать – мало ли кому вздумается снова его связать? Вроде и предлога не давал – кроме необычной одежды. Правда, после того как он переоделся в привычную глазу аборигенов одежду, на него никто не обращал внимания. Кроссовки сначала выделялись, но Алексей специально вымазал их грязью, и теперь было не понять, что за обувка на нём – вроде грязных лаптей.

Вот только лошадь пощипала травы, а ему есть охота. Проезжал постоялый двор с харчевней – запахи оттуда доносились просто сногсшибательные, а денег нет. День-то ещё можно перебиться – утром завтракал. А сейчас ему нужно уехать как можно дальше – ведь лошадь он увёл у крестьян, а за конокрадство наказывали сурово. Попробуй докажи, что они первыми напали, а он только защищался. Как по «Правде» – надо было бы ему к князю идти, с челобитной, но где искать того князя? Да и кто он такой, Алексей? Человек без роду, без племени, без места жительства и без занятий.

Мужчина, даже если он холоп, имеет дом, зачастую – семью, зарабатывает на хлеб трудом своим, а главное – имеет защиту в лице боярина или купца, или монастыря, ежели он к нему приписан. А Алексей нынче сам за себя, никакой защиты и опоры со стороны, потому ему надо быть осторожным и осмотрительным.

До сумерек он отъехал от места стычки с мужиками вёрст на двадцать. Солнце начало садиться, и Алексей стал приглядывать для себя место ночёвки – в темноте сделать это было бы затруднительно.

Он приглядел это место недалеко от брода через небольшую речушку. Тут и кострище старое, видно, обозы купеческие и крестьянские не раз тут останавливались. Лошадь отпустил пастись. Костерок бы развести, да что на нём жарить? Утром, посветлу можно грибов насобирать, на прутиках над огнём подержать. Вкусны грибы жареные, только сытости от них мало.

Так с грустными мыслями он и уснул. Место Алексей выбрал себе неплохое – не на утоптанной полянке, а в зарослях кустов.

Проснулся он часа через два от перестука копыт, скрипа колёс и людских голосов.

На поляну въехал небольшой припозднившийся обоз.