— а не лучше ли отступить, но я отогнал прочь недостойные мысли. Я дракон, а это обязывает. К тому же я заметил, что фельдмаршал смущен не меньше моего.

Нельзя было терять драгоценные мгновения, и я перешел в наступление. В глубине души мне всегда импонировала теория блицкрига, сокрушить врага первым же ударом, чтобы сохранить силы для дальнейшего наступления, для развития успеха. Все решает генеральное сражение!

И я вложил в первый удар все, что имел. Использовал, наконец, свое секретное оружие, оружие возмездия. Спасибо покойнику Зибелле. Я сделал небольшое усилие, вызывая в памяти образ василиска. На Земле этот прием вряд ли сработает, но в НИЧТО, где властвуют иные законы, он должен помочь. На глазах пораженного соперника я начал трансформироваться в покрытую крупной зеленой чешуей ящерицу.

Стоять на задних лапах было не слишком удобно, однако я поймал шаткое равновесие и вцепился когтями передних лап в амулет. перевести его в положение Очищенноезло, чтобы усилить мощь удара. Одновременно, чтобы смутить противника, я со свистом выдохнул облако ядовитых газов. На такое даже дракон не способен.

Когда фосфоресцирующая фиолетовая струя коснулась Дзержинского, он пронзительно заверещал и задергался. Там, где ядовитые капли осели на сукне шинели, оно сразу покрылось черными подпалинами, вокруг которых появились странные прозрачные пятна, будто он начал таять в воздухе.

И вдруг Дзержинский начал молиться! Это было настолько неожиданно, что я в первый миг замер, однако едва моего слуха коснулись слова безумной молитвы, все сразу встало на свои места.

— Князь Тьмы, приди на помощь слуге твоему! Укрепи силы его в борьбе с неверным! Помоги мне одолеть супостата, и Ты приблизишь тем миг своего воцарения!

— Дурак! — каркнул я. — Он отрекся от вас! Вы оказались слишком глупы! Повернись и сражайся! Я хочу дать тебе последний шанс, потому что уничтожить труса значит потерять частицу своей мощи.

Одним рывком Дзержинский сбросил прожженую шинель, и в то же мгновение сотни теней вырвались на свободу! Все пространство запомнили неясные силуэты, послышались голоса… Кто-то размахивал руками, кто-то молился, кто-то обнажал меч… Мои нервы не выдержали и я приоткрыл третий глаз, приоткрыл на одно крошечное мгновение. Но этого оказалось достаточно.

Кошмаров ночь прошла, и солнце воссияло, Так входит пилигрим под серым покрывалом, Под дланью коего ветра утихли вяло, Чей перст рассеял тучи, гром смирил И сонмы призраков, которых ад родил.

С оглушительным треском серое воинство обратилось в груду камней, которые тут же начали крошиться, распадаться, рассыпаться. Мой противник остался стоять один посреди засыпанного щебенкой поля.

— Ты думаешь, что победил? — проскрежетал он. — Зря! Битва еще только началась!

Дзержинский простер руки вверх, растопырив пальцы. Я ожидал удара молнии, свиста урагана, падения скал. Однако единственным изменением стала перемена цвета глаз врага. Сначала они стали пронзительно-синими, в то же мгновение синий луч ударил мне прямо в морду. Мировой холод сковал было мои члены, но это ощущение длилось недолго. Ведь василиск неуязвим для магических лучей!

Я в ответ выдохнул струю кислоты, которая обдала Дзержинского с ног до головы. Он странно посерел, поблек. Позади него воздухе повисло серое пятно.

Теперь его бельма стали мутно-багровыми, и меня окатило жаром, вокруг забушевал адский пожар. Я поспешно перевоплотился в дракона и купался, наслаждаясь восхитительным вкусом огня, чувствуя, как прибывают мои силы. Ответный огненый удар превратил его левую руку в скрюченную черную палку.

С огромным трудом я успел вновь обратиться василиском, чтобы встретить черный луч. Дракона он уложил бы на месте, но и василиску пришлось худо — у меня отнялись задние лапы.