Рейли медленно опустил руку. Он облизал губы. Он нервно глотнул. Он посмотрел на кинжал Болди. В ножнах.

— Букхалтер, — сказал Рейли, — вы дьявол.

— Нет. Но я не хочу убивать вас. Неужели вы надеялись, что Болди так легко сдастся?..

— Но если вы способны на такое…

— Как вы думаете, Рейли, много ли я прожил бы, если б участвовал в дуэлях? Я бы только этим и занимался. Никто не выдержит постоянного боя, и, в конце концов, я бы умер. Мое участие в дуэлях было бы убийством, и люди знали бы это. Я получил множество безответных тумаков, проглотил кучу оскорблений и готов проглотить очередное и извиниться, если вам угодно. Но драться с вами на дуэли, Рейли, я не буду.

— Да, я понимаю. Хорошо, что вы пришли.

Рейли все еще был смертельно бледен.

— Я отправился бы прямо в ловушку…

— Но не в мою, — сказал Букхалтер. — Я все равно не стал бы драться. Да будет вам известно, Болди не такие уж счастливчики. Они живут с наручниками на руках — вы видели наши наручники. Поэтому мы никогда не читаем чужих мыслей, если только нас не просят об этом.

Рейли колебался.

— Послушайте, я заберу свой вызов. О’кей?

— Спасибо.

Букхалтер протянул руку. Рейли пожал ее, но сделал это весьма неохотно.

— Теперь я уйду.

— Хорошо.

Рейли не терпелось спровадить гостя и остаться одному.

Тихонько насвистывая, Букхалтер отправился в издательство. Он не хотел встречаться с Этель сейчас. Любые недомолвки разрушали телепатическую интимность. Обычно ни один из супругов не ощущал барьера в сознании другого, но при этом они свято уважали право друг друга на уединение.

Этель наверняка бы обеспокоилась, но беда уже пронеслась, и потом она тоже была Болди.

В каштановом парике и с такими же ресницами, Этель не была похожа на Болди, но ее родители жили к востоку от Сиэтла, где вскоре после Взрыва обнаружились последствия жесткой радиации.

Ветер, несущий снег, дул над Модоком и уносился к югу по Долине Ута. Букхалтер пожалел, что он не в ковтере, не плавает один в необъятной пустоте неба. Покоя небесных сфер не мог достичь даже самый тренированный Болди, не уйдя при этом в пучины хаоса. На земле обрывки мыслей, фрагменты шелеста подсознательных процессов всегда давали себя знать. Именно поэтому почти все Болди любили летать и были превосходными пилотами. Огромные воздушные пространства были их отшельническими хижинами.

Букхалтер ускорил шаги. В главном холле он встретил Муна, сообщил об улаженной дуэли и пошел дальше, оставив толстяка в полной растерянности. На визоре был вызов от Этель. Она беспокоилась насчет сына и интересовалась, был ли Букхалтер в школе. В школе он был и послал ответ о беседе с Элом.

Кейли он нашел в том же солярии.

Автор был печален. Букхалтер не собирался поощрять подобные тенденции и велел принести им пару бодрящих напитков. Седовласый автор был погружен в изучение селекционного исторического глобуса, высвечивая по выбору разные эры.

— Посмотрите сюда, — сказал Кейли.

Он пробежал пальцами по ряду клавиш.

— Видите, как неустойчивы границы Германии…

Границы колебались и полностью исчезали по мере приближения к современности.

— А Португалия? Вы заметили зоны ее влияния?..

Зоны уверенно сокращались, начиная с 1600 года, в то время как другие страны испускали блестящие лучи, наращивая морскую мощь.

Букхалтер отпил из стакана.

— Немногое сохранилось от прошлого.

— Да, немногое… Что случилось? Ваше лицо взволновано.

— Я не знал, что это так заметно, — сухо сказал Букхалтер.