«А если они этого не сделают», — высказал предположение Брат Захария. — «Не будет ли предпочтительнее восстановить отношения с Институтом, вместо того, чтобы надеяться подкараулить Безмолвного Брата на Теневом Рынке?»

— Конечно, так было бы лучше, — ответил Рафаэль. — Я отлично понимаю, что это не идеальная ситуация. Это уже не первая уловка, к которой я был вынужден прибегнуть, чтобы добиться аудиенции с Сумеречными Охотниками. Пять лет назад я был приглашен на кофе к Эшдаунам. — Они со спутницей дружно содрогнулись от отвращения.

— А я всей душой ненавижу Эшдаунов, — отметила Лили. — Они такие нудные. Думаю, если бы я решила попробовать кровь одного из них, то заснула бы в процессе.

Рафаэль кинул на нее предупреждающий взгляд.

— Хотя я никогда и не подумала бы выпить кровь кого-то из Сумеречных Охотников без его согласия, ведь это было бы нарушением Соглашений! — громко проинформировала Лили Брата Захарию. — А Соглашения для меня крайне важны.

Рафаэль прикрыл глаза, и на короткое мгновение выражение, словно от боли, исказило его лицо, но он почти сразу открыл их и кивнул.

— Ну так как, о брат Пальчики-облизария, ты нас выручишь? — весело спросила Лили.

Холодная тяжесть неодобрения от Безмолвного Братства придавила его разум, словно камнями. Захарии позволялось гораздо больше, чем обычному Безмолвному Брату, но его частые посещения Теневого Рынка и ежегодные встречи с леди на мосту Блэкфрайерс уже испытывали пределы разрешенного. Если он начнет водиться с обитателями Нижнего Мира по вопросам, с которыми может прекрасно справиться и Институт, привилегии Брата Захария могут быть отозваны. А он не мог рисковать этими встречами. Всем, чем угодно, но только не ими.

«Безмолвным Братьям запрещено вмешиваться в дела внешнего мира. Какова бы ни была ваша проблема», — сказал брат Захария, — «я настоятельно рекомендую вам проконсультироваться с вашим Институтом.»

Он склонил голову и собирался отвернуться.

— Моя проблема заключается в оборотнях, контрабандой доставляющих в Нью- Йорк Инь-Фень, — выкрикнул за его спиной Рафаэль. — Слышали когда-нибудь про Инь-Фень?

Колокольчики и песни Теневого Рынка, казалось, стали тише. Брат Захария резко повернулся к двум вампирам. Хитрый блеск в глазах Рафаэля Сантьяго указал брату Захарии на то, что Рафаэль немало знал о его собственной истории.

— А, — произнес вампир. — Вижу, что слышали.

Захария обычно пытался сохранить воспоминания о своей жизни смертного, но теперь ему пришлось приложить усилия, чтобы прогнать пронизывающий кошмар о том, как еще ребенком он проснулся с серебром, горящим в жилах, потеряв всех, кого любил.

«Где вы услышали про Инь-Фень?»

— Я не собираюсь рассказывать это вам, — сказал Рафаэль. — А еще я не намерен позволять свободно распространять это вещество в моем городе. Большое количество Инь-Феня направляется сюда на борту судна, перевозящего грузы из Шанхая, Хо Ши Мина, Вены и самого Идриса. Корабль будут разгружать в Нью- Йоркском терминале для пассажирских судов. Вы поможете мне или нет?

Рафаэль уже упоминал лидера клана, который проводил ужасные эксперименты с наркотиками. Захария предположил, что среди обитателей Нижнего Мира, которые могли быть потенциальными клиентами, на Рынке уже ходило множество слухов об этой поставке. Тот факт, что обитатель Нижнего Мира с консервативными взглядами на мир прослышал об этом, был лишь счастливой случайностью.