— По правде сказать, выбор у каждого из вас свой, — сказал Полома, не обратив внимания на Велана. — Ты, Квенион Акскевлерен, свободна. Выбирай: или оставайся здесь, если пожелаешь, или уезжай, куда захочешь.

— Но ведь я была Избранной самого заклятого врага Кидана…

— Мы запомним тебя как человека, уничтожившего самого заклятого врага Кидана, — сказала белокурая женщина. — Ты заслужила свободу.

Квенион ничего не ответила. Она никак не ожидала подобной снисходительности. Прожив всю жизнь бок о бок с Кевлеренами, девушка никогда не знала, что такое жалость и сострадание.

— A y тебя, тысяцкий Велан Лаймок, есть два варианта…

— Полагаю, вы не собираетесь меня освобождать.

— Пока нет, — сказал префект. — Ты можешь дождаться корабля из Ривальда и отправиться на нем домой — с условием, что больше никогда не ступишь на Новую Землю. За тобой будут присматривать до отплытия, но ты не будешь пленником.

— А второй вариант?

— Помочь нам в походе против Сайенны.

От удивления Велан поперхнулся.

— Вы шутите?…

— Вовсе нет, — сказала женщина. — На наш город нападали четыре раза за последние два года. Три нападения из четырех были организованы или поддержаны Сайенной. У нас тоже есть два варианта: захватить Сайенну и объединиться с ней — или разрушить ее до основания, иначе Кидан будет находиться в постоянной опасности. Теперь самое подходящее время, учитывая, что практически весь сайеннский гарнизон уничтожен.

— И как конкретно я могу вам помочь?

— Приведите нас в Сайенну, — произнес Полома.

* * *

Гэлис еще раз возвратилась в комнату Китайры в Цитадели. Все вещи погибшей были собраны, упакованы и готовы к отправке.

Все, кроме рабочих бумаг Китайры, над которыми Гэлис собиралась поработать позже, и загадочной фамильной цепи. Со следующим кораблем, отправляющимся в Хамилай, стратег переправит вещи подруги куда следует, а там уж их обязательно отошлют ее родственникам, в каком бы уголке империи они ни находились.

В империи Лерены, напомнила себе девушка. Теперь Гэлис знала, что именно Лерена является причиной стольких разрушений и горя. Но смириться с подобной мыслью было очень непросто. Она выросла с верой в то, что все происходящее в империи — правильно. Как в практическом, так и в духовном смысле.

Как Гэлис могла поверить, что Лерена Кевлерен переступила через все заповеди, через все традиции? Что это сейчас значит для империи?

А что станется с имперскими колониями?…

На подобные вопросы у Гэлис не имелось ответов.

Теперь у нее по крайней мере был Кидан, новый дом вдалеке от Хамилая, Лерены и всех остальных Кевлеренов, дом, который поможет порвать с прошлым и начать жизнь с самого начала — абсолютно новую жизнь.

Гэлис достала из шкатулки фамильную цепь. Почти все камни потухли, но в украшении все еще оставалось нечто неуловимо странное и угрожающее. Девушка полагала, что цепь как-то связана со смертью Китайры, а смерть Китайры каким-то образом соотносится с резким и неожиданным возвышением Лерены и появлением у нее магического дара. Ответов все еще не было, но путь к ним стал яснее.

Гэлис убрала цепь, подошла к окну и окинула взглядом свой новый дом. Она уже представляла себе, в каком месте расположится новый университет, где пройдут маршруты паровых экипажей, которые помогут связать все три острова и в конечном итоге все поселения между Киданом и Сайенной.

По подоконнику пробежал жучок. Гэлис наблюдала за тем, как он пытается отыскать выход, затем помогла ему, подтолкнув в правильном направлении.