Сотрудник компании предположил, что она куда‑то уехала отдыхать и забыла выбросить пищевые отходы. В летний сезон такое совсем не редкость. Поэтому он кроме дубликата ключа прихватил мусорный мешок и марлевую повязку. Предусмотрительность, основанная на прошлом опыте.

В конце концов ни мусорный мешок, ни дубликат ключа не понадобились. Дверь в квартиру оказалась не заперта. Что же касается вони, то ее источником, как выяснилось, были отнюдь не пищевые отходы.

Однако заслуживает всяческих похвал то, что, прежде чем отворить дверь, он надел марлевую повязку. Это было правильным решением. Если бы он ее не надел, его бы немедленно стошнило, что нанесло бы существенный вред последующей криминологической экспертизе. К счастью, он вывалил содержимое своего желудка, успев добежать до черной лестницы.

Учитывая обстоятельства, даже для членов следственной бригады, как ни были они привычны к виду трупов, осмотр места преступления оказался делом нелегким.

Кусанаги, только чтобы не приближаться к трупу, занялся обследованием дальней комнаты. Но от вони было никуда не деться, он с трудом сдерживал тошноту.

На шее трупа остались следы удушения. Других внешних повреждений не было. В комнате, насколько можно было судить по беглому осмотру, отсутствовали следы борьбы.

– Ясное дело – мужик! – сказал детектив, который, надев белые перчатки, изучал содержимое мусорного ведра. – Как пить дать, пришел, чтобы поставить точку в отношениях. Баба – в слезы: не бросай меня! А ему бы только поскорей убраться. Потому что – жена, дети. Затеял интрижку ради забавы. Эти слезы ему поперек горла. Разозлившись, крикнул: «Заткнись! Надоела! Между нами все кончено!» – ну или что‑то в этом роде. Тогда баба, утирая слезы, говорит: «Что ж, хочешь уйти – уходи! Если тебе милее твоя старая ведьма, катись к ней. Но предупреждаю. Я всем расскажу о том, что между нами было. И твоей жене, и у тебя на работе!» Мужчина, разумеется, в панике: «Эй, постой! Не смей этого делать!» На что она: «Меня теперь не остановишь, сделаю так, как сказала». Понесло, вот‑вот забьется в истерике. Положение аховое. Того гляди, схватит телефонную трубку и начнет названивать. Мужчина вспылил, начал душить ее. В общем, что‑то такое…

Нарисовавший эту красочную картину детектив Югэ, бывший на год старше Кусанаги, имел привычку с ходу начинать рассуждать вслух, разыгрывая в лицах произошедшее. Это всегда забавляло его коллег. Даже начальник бригады Мамия, не любивший болтунов, слушая его, не мог сдержать улыбки.

Тем не менее сказанное Югэ было не лишено здравого смысла. В случаях, когда убита одинокая женщина, ищи связь с мужчиной – это азы криминалистики. Вот и Кусанаги рылся в бумагах, надеясь отыскать мужской след.

Вдруг рука Кусанаги замерла. Он наткнулся в папке на визитную карточку. Агент страховой компании, некто Нобухико Курита. Но более всего внимание Кусанаги привлекло то, что на свободном месте визитки было написано от руки: «Зайду двадцать второго».

– Начальник, подойдите‑ка сюда! – подозвал он Мамию и показал визитку.

Тучный Мамия повертел визитку в своих толстых пальцах.

– Страховой агент?… Двадцать второго?

– Не в этот ли день произошло убийство? – предположил Кусанаги. – Три дня назад.

– Видимо, придется провести с ним основательную беседу, – сказал Мамия, возвращая визитку Кусанаги.