— Алексей Воинович? Прошу садиться, — сказал хозяин кабинета с безукоризненной вежливостью, присущей всем обитателям данного учреждения. — Вы, кажется, курите? Прошу без церемоний, вот пепельница. Позвольте представиться: Аверьянов Николай Донатович, можно без чинов. Имею честь представлять на данном совещании управление второго генерал-квартирмейстера Главного штаба. Разъяснения, думается, не нужны?

Бестужев понятливо склонил голову. Любой кадровый офицер и без разъяснений прекрасно знал суть названного управления: специальная служба Генерального штаба, то есть военная заграничная разведка…

— Свиты Его Величества генерал-адьютант Страхов Виктор Сергеевич, профессор Бахметов Никифор Иванович, учёный и изобретатель, крупнейший специалист по электротехнике. Чтобы не томить вас неизвестностью, Алексей Воинович, а также сберечь полезное время, сразу изложу обстоятельства: в силу соответствующих решений вы временно откомандированы из Корпуса жандармов в мое распоряжение. Согласования проведены, соответствующие распоряжения отданы в письменном виде. Прошу ознакомиться.

Бестужев бегло просмотрел три выложенных перед ним документа — всё было оформлено надлежащим образом, комар носа не подточит, все бюрократические каноны соблюдены…

— У вас есть вопросы, ротмистр?

— Как теперь обстоят дела с моим назначением в Шантарск?

— остаётся в силе, — спокойно ответил Аверьянов. — Откомандирование ваше, повторяю, временное… — Он едва заметно улыбнулся. — Позвольте спросить: это назначение вам не по нраву?

— Наоборот, ваше… Николай Донатович, — решительно сказал Бестужев. — Я сам его добивался в силу… определенных причин.

— Ах, вот как? Ну что же, ротмистр, Сибирь, уж не посетуйте, подождет. Поскольку весомые соображения требуют вашей поездки в противоположном направлении: в Австро-Венгрию, в Вену. Высшие государственные соображения, — добавил генерал веско и крайне серьёзно. — Миссия на вас будет возложена ответственнейшая, прошу уяснить это с самого начала и отнестись предельно серьёзно.

Страхов, с невероятно важным, напыщенным (и чуточку глупым) видом выпрямился в кресле так, словно аршин проглотил. И добавил торжественно:

— Высочайшее указание, ротмистр, понимаете? Его величество изволит лично наблюдать за проведением… акции.

— Я понял, ваше высокопревосходительство, — ответил Бестужев с подобающей серьёзностью.

— Разумеется, в Вене мы располагаем и военными агентами и, как бы поделикатнее выразиться, людьми, действующими далеко не столь официально, — сказал Аверьянов деловито. — Однако ввиду особой важности предстоящего было решено ввести в акцию человека совершенно постороннего, не знакомого с австрийскими специальными службами… Вы что-то хотите сказать?

— Боюсь, я как раз прекрасно знаком с теми службами, о коих вы упомянули, — сказал Бестужев. — После истории в Лёвенбурге…

Аверьянов чуть улыбнулся:

— Я во всех подробностях осведомлен о ваших делах в Лёвенбурге… но для данного случая это как раз и есть благоприятное обстоятельство. Во-первых, вы известны австрийской тайной полиции не как человек, работавший против них, а, наоборот, предотвративший злодейское покушение на императора Франца-Иосифа, что отмечено австрийским орденом, который я вижу у вас на груди… Во-вторых, вы им прекрасно известны как офицер Охранного отделения, то есть сугубо политического сыска.