— Ох, счастливец! Какая же тут у вас слякоть! Аська, щи мне сварили?

— Сварили, сварили!

— Вот не поверите, больше всех заморских деликатесов люблю хорошие кислые щи! Ух, аж слюнки текут! Сережа, ты нынче никуда не торопишься?

— Нет, Игорь Васильевич.

— Выпьешь со мной рюмочку под кислые щи, а?

— С удовольствием!

— Аська, а как твоя Матильда?

— Нормально.

— Ох, девки, какой я вам подарок привез!

— Подарок? Один на двоих?

— Вот именно!

— Ой, дед, а что это?

— Так тебе все и скажи! Вот приедем домой…

— Ну, дедуля…

— И не проси! Что за притча — вот ведь, и грязная Москва, и слякотная, а все равно люблю, ни на какие Парижи не променяю… Но как меня принимали в Париже! Успех был грандиозный! Газеты писали, что мой Мефистофель сравним разве что с шаляпинским! Вот, Аська, меня теперь везде называют не иначе как великий певец, а ты не ценишь деда!

— Еще как ценю! Только кто меня учил, что хвастаться нехорошо?

— Ну, я так, совсем чуть-чуть и среди своих. Это можно.

— Можно! — засмеялся Сережа.

Дома, кроме тети Липы, никого не было. У мамы сегодня спектакль, а гости еще не набежали.

— Ох, до чего же хорошо дома! — восклицал дед, расхаживая по квартире. — А какие запахи из кухни! Просто слюнки текут! Липочка, скоро обед? А то мы с Сережей с голоду помираем!

— Игорь Васильевич, да чего ж помирать-то, когда стол накрыт, все готово, прошу, садитесь!

За столом дедушка с упоением ел все, что приготовила тетя Липа, выпил несколько рюмочек водки, настоянной на апельсиновых корочках, а потом пустился в рассказы о своих путешествиях.

— Вообразите, прилетаю я из Нью-Йорка в Париж, а чемоданы мои тю-тю, пропали. Что делать? У меня там и фрак, и вообще все вещи. С собой даже свежей сорочки нет. Я, конечно, начинаю скандалить. Меня успокаивают, кто-то меня узнал, поднялась суета, и выяснилось, что из Нью-Йорка мои чемоданы вместо Парижа в Перу отправили! Ближний свет! Я им толкую: что делать? У меня завтра концерт в зале Плейель, а фрак