И девку его жаль, любви не узнает.

Томка что? Да она, Маша, ей запросто жениха найдет. Не чета Смуглому. Такого найдет, что Томка, мышь серая, запищит от восторга и наконец сама потащит парня под венец. Лично и двумя руками. Может — за волосы.

И пора, пора. Хватит ей упираться. Маша наконец покончит с Томкиным затянувшимся э-э…

Маша от усиленной работы мозга высунула язык: «Если про мужиков говорить, то — жениховством. А про нас как? Девичеством? Но сейчас девиц нашего с Томкой возраста в природе просто не существует. Тогда — невесте…чеством? Так и слова такого нет. Ну дела! Короче — найду Томке мужа и все тут. Вот мое последнее и твердое слово!»

Маша спрыгнула с подоконника, постояла немного над спящей Лелькой и поправила на ней одеяло. Потом улеглась и хихикнула: ну и сюрприз Томку завтра ждет! Действительно под занавес.

ГЛАВА 18, САМАЯ КОРОТКАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ

Тамара стояла у вагона и злилась: сумасшедший день. Сумасшедшая неделя. Сумасшедший город. И чокнутая старшая сестрица!

Ну куда, куда она исчезла? Сунула Тамаре билет и велела устраиваться в купе. Мол, она, Лелька, подбежит перед самым отходом поезда. Попрощаться. И поцеловать на дорожку. А пока сбегает кое-куда.

И покраснела, бессовестная! Будто Тамара не знает, куда именно она сейчас помчится.

В кассы, само собой. Потому что до сих пор надеется на приход маленького оборвыша.

Самое смешное, Тамара уверена: Лелька и не вспоминает об альбоме. Нет, она бы обрадовалась, вернись поистине драгоценный альбом к Динке, но… Даже если мальчишка его потеряет, порвет, у него его отберут, украдут, вырвут половину листов вместе с левитановскими эскизами — дурочка Лелька все равно обрадуется мальчишке. И мужа сумеет уболтать!

Тамара затрусила вдоль вагона, нервно всматриваясь во всех подходящих женщин. Изредка она бросала взгляд на окно своего купе и невольно улыбалась: сама бы она никогда не стала тратить лишние деньги.

Конечно, с одной стороны, ехать в купе много удобнее, чем в плацкарте, но с другой… Тамара лучше эти денежки потратит в Крыму!

Тамара покосилась на часы и едва не выругалась: до отхода оставалось пять минут. Где, интересно, Лелька?!

Негодующе посматривая на ближайший подземный переход, Тамара подбежала к двери и встала рядом с невозмутимой проводницей. Она вдруг поняла, почему старшая сестра не показывается: боится, что Тамара вспомнит про обещанный сюрприз. А ведь еще за завтраком клялась, что не забыла, и потрясение ждет Тамару нешуточное.

Тамара хмыкнула: может и хорошо, что Лелькин сюрприз накрылся. Как-то мало надежды, что он бы сильно порадовал. Скорее наоборот.

«Господи, даже не верится, что я сейчас сяду в поезд и смоюсь из этого сумасшедшего дома. От той же Машки Епифанцевой, которая с утра меня до смерти напугала, клятвенно обещая лично обеспечить подходящим мужем. Ха — подходящим. Это по Машкиным-то меркам!»

Тамара зябко поежилась: вовремя смывается. За эти две недели, пока она будет нежиться у Черного моря, Епифанцева хоть немного перегорит. И не станет таскать на «смотрины» всех крутых Вологодчины. Потому что по Машкиным понятиям: самый подходящий мужик — богатый мужик. Чем у него кошелек толще, тем лучше. А если при этом он еще достаточно смазлив и умеет пользоваться носовым платком… Не жених — сокровище.

«За кудри и под венец!»

Тамара криво улыбнулась: «Дура Машка вбила в голову, что я едва ли не смертельно влюблена в этого… с именем. А я… ну, нравился он мне, что себе врать! Но не больше. По счастью, Элик слишком часто бесил меня. И… я совершенно не хочу терять свободу. Я… влюбиться хочу! По-настоящему. Имею я право влюбиться?! И тогда… тогда может, я и соглашусь выйти замуж…»

Тамара подняла глаза и слегка испугалась: к вагону на всех парах неслась Лелька.