Поверила ей Кэтрин или нет, но она воздержалась от дальнейших комментариев. В любом случае это будет лишь незначительной деталью в ее отчетах, успокоила себя Робин. Окончательные выводы будут строиться на более серьезных основаниях, нежели мелкие разногласия по поводу школы.

Возвращаясь в малую гостиную, она краем глаза уловила какое-то движение на верхней площадке лестницы.

— Ты спустишься к нам? — спросила Робин, заметив, что маленькая фигурка вновь замерла.

Ответа не последовало. Робин, немного поколебавшись, решила последовать совету внутреннего голоса и поднялась к девочке, сидевшей на верхней ступеньке.

— Что случилось? — ласково спросила она, усаживаясь рядом.

— Она сказала, что пройдет не одна неделя, прежде чем меня удочерят. А еще то, что мне придется пойти в суд и поговорить с судьей.

— Мы пойдем все вместе. Это простая формальность. Тебе не стоит беспокоиться. Все делается только ради твоей пользы.

Уэнди несколько мгновений обдумывала услышанное, а затем обиженно выпалила:

— А еще она сказала, что мне придется пойти в школу!

— Что ж… так и есть. — Робин не отвела взгляда, догадавшись, в чем заключается причина ее беспокойства. — Здесь те же законы, что и у тебя дома. Ты не любишь школу?

— Скука смертная!

— Может, в новой тебе понравится. — Не очень-то вдохновляющее замечание, с тоской подумала Робин. — Ты должна понять, что без школы не обойтись.

Уэнди состроила свирепую гримасу.

— Мне бы хотелось поскорее стать взрослой и не делать того, чего я не хочу!

— Взрослым тоже приходится делать то, что им не по нраву.

— А вот папа всегда говорил, что законы писаны для дураков!

Долго же нам еще предстоит бороться с пагубными последствиями воспитания этого человека, сокрушенно подумала Робин.

— Всем порой случается говорить глупости, — осторожно заметила она. — Во всяком случае, на этой неделе в школу ты не пойдешь, так что давай извлечем максимум приятного из этого обстоятельства. Как смотришь на то, чтобы хорошенько укутаться и отправиться на прогулку? Здесь поблизости есть уютное маленькое кафе, где мы пьем чай.

Удрученное личико немного просветлело.

— Дядя Пол тоже пойдет?

— Думаю, тебе стоит спросить у него. А я пока позвоню. Завтра мы собираемся навестить моих родителей. Им не терпится с тобой познакомиться.

В серых глазах появился внезапный и обнадеживающий намек на озорство.

— От меня требуется, чтобы я была пай-девочкой?

Робин улыбнулась, обрадованная тем, что Уэнди вернулась в свое нормальное состояние.

— Меня вполне устраивает твое обычное поведение.

Она позвонила из кабинета Пола, сидя за большим дубовым столом. Его пишущая машинка стояла на столике сбоку, рядом — плетеное кресло, столь любимое ими обоими. На стеллаже вдоль стены стояли кожаные тома Британской энциклопедии, которую она подарила ему на Рождество. Единственное Рождество, которое они провели вместе…

Уже собравшись уходить, Робин задержала взгляд на верхнем ящике стола, куда Пол обычно складывал перепечатанные набело главы. Немного поколебавшись, так как сама не любила, когда читали ее еще не оконченную книгу, она все же поддалась искушению хотя бы одним глазком взглянуть на его новую работу.

Придвинув кресло к ящику, она открыла его и застыла на месте с округлившимися от удивления глазами. Поверх стопки бумаг лежала золотая сережка в виде простого колечка. В том, что она ей не принадлежала, сомнений не было. Но, в таком случае, чья же она? И почему оказалась здесь?

Потому что Пол подобрал ее в этой комнате.