по каналам и попала на него. Как тут оторвешься? Захватывающее кино.

Кайл подавил улыбку.

–  Еще  бы.  Но  я  не  схлопотал  пожизненное  и  не  собираюсь  на  следующий  автобус  до

Гуантанамо. Городской исправительный – это не Шоушенк.

– Правда? А я только что прочла в газете, что пару недель назад там заключенного убили.

«Смени тему». Кайл равнодушно пожал плечами.

–  Немного.  –  И  быстро  перевел  разговор  в  другое  русло,  пока  назойливая  сестрица  не

додумалась копать глубже. – Ты сказала, что хочешь обсудить мой бизнес-план.

Джордан  была  первой,  кто  его  увидел.  Кайл  решил,  что  ему  не  помешает  совет  от

магистра делового администрирования.

–  Да.  –  Джордан  вытерла  пыль  от  бутылок  с  рук  и  вытащила  из-под  бара

двадцатистраничный черновой план Кайла.

– И?

Джордан замялась.

– Не хотелось бы признаваться, все-таки ты мой брат… но думаю, это блестяще.

Кайл гордо покачался на пятках.

– Блестяще? Не стесняйся, развей мысль.

– Не пойми меня неправильно. Конечно, есть шанс, что ты грандиозно облажаешься. Но

ты  закрыл  три  основные  причины  озабоченности  –  выручку,  цены  и  движение  денежной

наличности. У тебя широкий потенциальный рынок и уникальные услуги. Вот заинтересуется ли

кто-то ими… сложно сказать.

Да уж, вопрос на миллион.

–  Собираюсь  на  следующей  неделе  отправиться  выбирать  место  для  офиса,  –  сообщил

Кайл.

– Ого. А ты прямо рвешься в бой.

– Я четыре месяца просидел в тюрьме, обдумывая, что же постараюсь вернуть, как только

выйду.  Пора  приводить  планы  в  действие.  –  Кайл  остановился,  кое-что  вспомнив:  –  Но  будь

добра, ничего не говори отцу.

–  Какая  неожиданность,  –  закатила  глаза  Джордан.  –  Он  очень  успешный

предприниматель, Кайл. И мог бы тебе помочь.

– Когда ты открывала магазин – просила у отца помощи?

Джордан оперлась на стойку и гордо оглядела свое детище.

– Нет, конечно.

Ну вот и все.

сразу,  как  пересек  улицу  и  прошел  полквартала  до  своей  машины,  вновь  почувствовал,  что

раздражение возвращается. Он прекрасно знал, с чем это связано.

Ситуация с обвинительницей Пирс жутко действовала на нервы.

По сути неважно, как он себя поведет по делу Брауна. Рилан права, Кайл не стал бы врать

под присягой. Поэтому с чистой совестью мог бы изображать засранца, вынудить ее потребовать

повестки, затем прийти в зал суда, все рассказать – и вуаля, справедливость восторжествует. А

потом  радоваться,  что  причинил  федеральной  прокуратуре  –  тем,  кто  уж  точно  с  ним  не

миндальничал, – хоть немного трудностей.

Хороший план. Ему хотелось побыть засранцем.

Вот  только  что  заставило  его  вытащить  из  кармана  сотовый  и  визитку  Рилан,  Кайл

объяснить не мог.