— Это только старый, пустой сон, — заверила она его с коротким смешком. — Что-то, о чем я любила думать. Много лет назад.

Он не мог отвести взгляд от ее лица.

— Это больше для тебя не важно, ммм?

— О боже, нет. Грех жаловаться, я имею хорошо оплачиваемую работу, надежно обеспеченную и с будущим. Какое впечатление произведет на детей, если я вдруг все это безответственно брошу в обмен на абсолютную неопределенность. А, Крэйг?

— Я слушаю. Но ты начинаешь дрожать.

Проблему холода можно было легко решить, включив двигатель и отопление. Вместо этого он поднял консоль между сиденьями и потянул ее к себе, что решало более критическую проблему: придвинуть ее поближе. Кара не начала сразу же возражать, когда ее посадили на колени, она ведь замерзла. А он продолжал говорить:

— Ты никогда не думала вернуться в колледж?

— Слушать курсы время от времени, конечно. Но дойти до диплома…

— Невозможно найти время, — закончил он фразу.

— Вот именно. Я на работе с восьми до пяти. Есть работа по дому. И самое важное…

— Самое важное, что в тебе нуждаются дети.

— Да.

— И ты много делаешь для своих родителей. Мать зависит от тебя, особенно с тех пор, как твои сестры уехали из штата. Если все это сложить, у тебя сейчас едва ли есть свободная минута. Не говоря уж о возвращении к учебе.

— Невозможно. И зачем мы, собственно, еще об этом говорим? Мы же говорили о праздных мечтах, помнишь. Идея была глупая. — Улыбнувшись, она прибавила: — Ну началось, Риордан?

— Я просто пытаюсь тебя согреть.

Он распахнул куртку и притянул ее поближе.

— Почему-то я не доверяю твоим альтруистическим мотивам?

— Не потому ли, что ты иррационально подозрительна?

Он потерся щекой об ее макушку. Глаза ее были полны огня, когда она говорила о детях и о преподавании. Ему стало больно за нее, за мечту, которую она так долго подавляла. Он сознавал теперь, как часто с ним, с детьми, с ее семьей Карен ставила нужды всех и каждого выше своих собственных.

— Вам не о чем беспокоиться. Я обо всем позабочусь.

— Когда твоя рука прокрадывается под мой жакет, это заявление как-то не вызывает доверия.

— Ничего интересного не произойдет. Акробат не мог бы проделать ничего интересного на переднем сиденье автомобиля, тем более при такой температуре. Однако…

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него. Глаза ее светились смехом, губы соблазнительно кривились.

— Однако? — подтолкнула она его.

— Однако мне пришло в голову, что мы должны провести исследование, касающееся изменений в технике обжимания за последние пятнадцать лет. Чисто интеллектуальное исследование. Для потомства.

— Это жалкая уловка, Риордан.

Это он знал, но Кара, кажется, не возражала. Лишь намек на безрассудство читался в ее слабой улыбке. Она была уверена в том, что никакая искра не могла зажечь лесной пожар здесь, сейчас.

Крэйг терпеливо укреплял это ощущение безопасности. Он не прикоснулся к ее свитеру, только опустил высокий воротник. Ангорская шерсть защекотала ему подбородок, когда губы прижались к ее горлу. Кожа была нежная, белая и пахла духами «Шалимар». Он знал этот запах и помнил те ночи, когда открывал этот аромат в самых неожиданных местах.

Жар уже горел в нем, однако он провел невинную, медленную цепь поцелуев от горла к раковине уха.