— Не знаю, как ты, — пробормотал Спенсер, — но я всегда так и делаю!

Они вошли на плохо освещенную улицу и остановились у дома номер пять. Внутри не горело ни огонька.

— Держи пса покрепче, Герберт, — прошипел Суинберн, — сейчас я сяду на корточки и поговорю с ним, но не хочу, чтобы он откусил мне нос!

— Лады.

— А теперь, маленький паршивец, — обратился поэт ко псу, — ищи! Ищи своего хозяина, Фиджет! Где твой хозяин? Знаю, в воздухе полно пепла, но я уверен, что твои чертовы ноздри смогут отличить зёрна от плевел. Ищи!

Темно-карие глаза Фиджета, надменно глядевшие на Суинберна, медленно затуманились.

— Ищи хозяина, Фиджет! — ободрил его Суинберн. Фиджет моргнул, посмотрел вправо, влево, потом на Суинберна и, наконец, на Спенсера. — Нюхай! — Фиджет опустил нос к земле и начал принюхиваться. Внезапно он вскинул голову, бешено залаял и бросился вперед, чуть не сбив Спенсера с ног.

— Нашел! — обрадовался Суинберн и помчался за Фиджетом. Они пробежали по Грэйс-Инн-роуд, свернули налево, достигли железнодорожной станции Кингс-кросс, потом опять свернули налево, на Эйстон-роуд.

— Кажется, он очень уверен в себе, — на бегу пропыхтел Спенсер.

— Его нос не ошибается никогда, — выдохнул Суинберн. — В прошлом году он спас мне жизнь. Как жаль, что такой нюх нельзя использовать отдельно от этой зверюги!

На углу Рассел-сквер они встретили двух констеблей, которые боролись с каким-то бесноватым: единственной его одеждой был фартук мясника, запятнанный кровью.

— Какого черта вы тут делаете ночью? — крикнул один из них.

— Государственное дело! — объявил Суинберн.

— Чтоб поморочить мне голову, могли бы придумать что-нибудь поизобретательнее!

— А-а-арх! — провыл мясник. — Ты только посмотри на этого мерзкого рыжеволосого коротышку! Вот чертов хлыщ! Мочи его! Мочи!

— Заткнись! — оборвал его второй полисмен и тут же получил от мясника коленом в живот. — Билл, — проворчал он, обращаясь к товарищу, — а ну-ка стукни этого негодяя по голове! Да покрепче!

Поэт, философ и пес быстро убежали от дерущейся троицы. Фиджет вел за собой обоих до тех пор, пока не показалась нижняя граница Риджент-парка. След прошел мимо нее и вывел их на Мэрилебон-роуд, по которой они пробежали около мили.

— Никогда не думал, что буду благодарен бунтовщикам! — выдохнул Суинберн.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Разве не понимаешь? Те, кто похитил Ричарда, не смогли найти кэб и идут пешком!

Они пробежали еще около мили. Вся улица была завалена обломками и булыжниками. Пожары всё еще бушевали, повсюду вились клубы черного дыма. Многие газовые лампы оказались разбиты — одна из главных магистралей Лондона погрузилась в чернильный мрак.

— Упс! — крикнул Спенсер, когда Фиджет неожиданно свернул влево.

— Бишопс-Бридж-роуд, — прокомментировал Суинберн. Прямо перед ними засверкали огни Паддингтонской железнодорожной станции, пробиваясь сквозь огромное облако белого пара; Фиджет нырнул прямо в него.

На станции царил полный хаос. Локомотив сошел с рельсов прямо на въезде, врезался в одну из платформ и лежал с открытым котлом; из его разодранного бока хлестал пар. Вокруг суетились полицейские и станционные рабочие. Буквально в ту же секунду, как Суинберн и Спенсер вбежали в здание вокзала, на них набросился констебль с гигантскими усами:

— Остановитесь! Что вы здесь делаете? — Потом он с любопытством оглядел Суинберна.