Глава 4

ПРИЗРАКИ

«ГУСЕНИЦА — МУСОРНЫЙ ЯЩИК

Легкий способ избавиться от растительных отходов.

Нет ничего противнее, чем зловоние мусорного ящика!

Вашу проблему решат гусеницы Манн-Войта!

Внутри обычного оловянного мусорного ящика находятся наши гусеницы, усовершенствованные евгениками. Можете выбросить любой овощ — он будет съеден в считаные минуты!

ПРИ ЭТОМ ГУСЕНИЦ НИКОГДА НЕ НУЖНО МЕНЯТЬ!

Каждая гусеница Манн-Войта превратится в бабочку Манн-Войта, которая отложит яички только в мусорном ящике Манн-Войта.

Поэтому вам никогда не понадобятся новые гусеницы для уничтожения отходов!

Зачем открывать зловонные резиновые крышки ваших мусорных ящиков, если вы можете откинуть цветное одеяло из бабочек?

ПОЛНАЯ СИСТЕМА МАНН-ВОЙТА ПО УНИЧТОЖЕНИЮ МУСОРА.

Всего два фунта в месяц.

Заказывайте в нашем магазине Манн-Войта: Ниббинс-роуд, 6, Рай».

Следующим утром Алджернон Суинберн звонил в дверь дома на Монтегю-плейс, 14. Миссис Энджелл провела его в дом, а затем, через двор, в гараж. Там он нашел сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона, который протирал маслом движущиеся части своих винтостульев.

— Ого! Что стало с твоей бородой? — поинтересовался поэт-коротышка.

— Тщеславие заело, — признался Бёртон, — надоело видеть в зеркале раздвоенное птичье гнездо.

— Ты выглядишь моложе, но так же варварски… Тебе лучше? На вид ты тощий и желтый!

— Худшее позади, Алджи: теперь я каждый день буду чувствовать себя всё лучше и лучше. Чем занимаешься? На-ка, подержи.

— Что это?

— Маховик. Хочу смазать подшипники.

— А, — вздохнул Суинберн и взял деталь. — Я тут познакомился с одной весьма привлекательной шлюхой, которая любит заниматься такими делами. Тебе бы она понравилась.

Бёртон неодобрительно щелкнул языком.

— Тогда ты ответил на мой вопрос. Вот чем ты занимаешься!

На лице Суинберна немедленно появилось выражение оскорбленной невинности:

— Я пишу, между прочим! Кстати, мои последние экзерсисы вызвали ажиотаж.

— Да, я читал. «Империя» называет тебя гением.

— А «Таймс» — извращенцем.

— Ничего удивительного. Твоя поэзия, если можно так выразиться, какая-то витиеватая… Подай-ка мне его обратно.

Суинберн отдал маховик Бёртону, и тот аккуратно поставил его на место.

— Грязная — вот слово, которое использовала «Таймс». Ты собираешься куда-то лететь? Или просто чинишь машину?

— В полдень собираюсь в Хэмпшир.

— А там куда?

— В Тичборн-хаус.

— Что-что? — закричал Суинберн, подпрыгивая и дергаясь, как сумасшедший. — Ты же не собираешься вмешиваться в это дело!

Бёртон взял тряпку и вытер руки, испачканные машинным маслом.

— Боюсь, уже вмешался. И есть небольшая вероятность, что коллекция Франсуа Гарнье тоже замешана в этом деле.

— Э… что?.. Погоди, Фран, ты хочешь сказать, что Брюнель…

— Алджи, ты действительно самый непонятный поэт из всех, кого я встречал за всю свою жизнь! Но я отвечу на вопрос, который ты не сумел задать: нет, я не думаю, что Паровой Человек каким-то образом связан с делом Тичборна. Однако я сильно подозреваю, что кража бриллиантов прямо у него из-под механического носа может быть связана с вернувшимся наследником.

— A-а! Стало быть, в клане Тичборнов есть взломщики сейфов?

— Почему бы и нет? Вот что мне удалось узнать… — И Бёртон рассказал поэту легенды, связанные с Глазами Нага, а также историю рода Тичборнов.