Наша четверка прежде всего завернула на улицу Сабулю. Сад Голдбаума выглядел пустынным и заброшенным. Розы, за которыми так заботливо ухаживала его жена Анни, заросли травой.

— Помните, как мы его подозревали, — заметила Уна.

Ярко светило солнце. В садах зацвели первые осенние цветы. В беседке, где вчера прятался Айвар, сидели трое мужчин и играли в домино. На полуразвалившемся столике стояли три недопитые бутылки пива. Окна в квартире Бубнового Туза были закрыты, и даже шторы задернуты. Только через кухонное окно можно было рассмотреть остатки вчерашнего пира — пустые бутылки, банки из-под консервов, грязную посуду, которыми был заставлен стол.

Во дворе «Дома стражника» Марис со своими друзьями, как обычно, играл в волейбол. Гараж Иванова уже подводили под крышу.

— Ответа из газеты не было? — поинтересовался Айвар.

Марис махнул рукой.

— Сыграем! — предложил Айвар. — Четыре на четыре.

— Идет!

Вначале удача сопутствовала хозяевам, но потом наша четверка так разыгралась, что счет стал равным.

В пятнадцать часов пять минут с пустой хозяйственной сумкой из дома вышла мать Гирта. Через час она вернулась с полной сумкой и сеткой.

В шестнадцать сорок три во двор въехала машина Иванова. Неужели все сорвется? Юным друзьям милиции, если честно признаться, очень хотелось, чтобы кража состоялась. Зубной техник добровольно драгоценности не отдаст.

Через сорок минут Иванов, обвешанный свертками, вновь показался во дворе.

— Вы на взморье? — по привычке полюбопытствовала соседка.

— Надо ехать к жене, к дочурке, — нехотя ответил Иванов. Побросав свертки на заднее сиденье, он завел мотор и укатил.

Ребята облегченно вздохнули.

— Здесь пока торчать нечего. Пошли по домам! — предложил Ивар. — Чертовски есть охота.

— У меня в холодильнике пусто, — признался Атис.

— Идем ко мне! — позвала Уна.

— Про-р-рочь! — скрипел попугай. — Полундр-ра! Чико хочет есть!

Уна насыпала ему семечек и доложила в клетку сочное яблоко.

Попугай начал быстро клевать.

— Первое отпадает, — заглянула Уна в холодильник. — На второе — вчерашнее жареное мясо с картошкой и огурцы, на третье — яблоки.

— Королевский обед! — обрадовался Атис. — Я уже сколько дней живу на бутербродах.

Уна, повязав яркий передник, быстро согрела еду.

— Меняю взрослого брата на такую сестру, как ты, — поблагодарив за обед, произнес Атис.

— А я вот свою сестренку Магдалену не променяю ни на кого на свете. Но я бы не отказалась и от такого брата, как ты! — засмеялась Уна.

— Жаль, что в нашем классе нет ни одной такой девочки, как ты…

— Какой такой?

— Смелой, сообразительной и… — Атис смущенно глядел в тарелку, — и красивой.

— Ну уж это ты придумал! — покраснела Уна.

— Мне ты нравишься, и Ивару тоже, а ведь он вообще девчонок не замечает.

— Я знаю, ты хочешь, как лучше, но не говори так! — попросила Уна чуть не плача.

Она была твердо убеждена, что более некрасивой девочки, чем она, вообще не может быть, — рыжие волосы, веснушки и впридачу курносый нос.