Вместо того чтобы осматривать окрестности, Азак изучал ее лицо.

– Похоже, нет. В этих местах найдется немного перевалов, и я думал, Раша будет подстерегать нас здесь. Но, кажется, мы ускользнули… – Он не договорил, пожал плечами и уставился на звезды.

– Зачем вы притащили меня сюда? – дрожа, спросила Инос.

– В Краснегаре так же холодно, как здесь? Она рассмеялась:

– Что вы! Бывает, в Краснегаре плевок превращается в ледышку, не долетев до земли.

Азак нерешительно хмыкнул.

В сумерках он выглядел совсем как джотунн – и ростом, и одеждой. На далеких вершинах поблескивали ледяные шапки, и лед тоже напоминал Инос о доме, хотя холмы Краснегара ничем не напоминали эти скалы. Пережить приключение великолепно, но ее уже давно мучила тоска по дому.

– Азак…

– Что?

– Сколько нам еще?.. Когда мы доберемся до Хаба?

– А в чем дело? Вам не нравится путешествовать?

– Отчасти нравится, но мне не терпится попасть домой! Так досадно болтаться по Зарку, когда дома, должно быть, происходит самое страшное. Я покинула Краснегар так давно!

Он вздохнул.

– А мне здесь нравится! – Он крепче сжал ее локоть. – Наберись терпения. Мир меняется медленно. Возможно, император еще не знает о событиях в Краснегаре, если только ему не доложили Хранители. Даже имперской почте требуется несколько недель, чтобы пересечь страну. Армии редко проходят более восьми лиг в день. Ты должна научиться ждать.

На этот раз пришла очередь Инос невнятно бормотать в ответ. Помедлив, она спросила:

– Зачем вы привели меня сюда? Если вы уже…

– Чтобы задать один вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Иносолан?

Влюблена? Ошеломленная, она уставилась на Азака, но он следил, как угасает последний луч солнца над дальними горами. В ушах Инос послышался тревожный звон.

– Когда-то я считала, что влюблена. Но меня околдовали. Я же рассказывала вам про Андора.

– И это все?

– Ну, если не считать детской любви. Еще в детстве мне нравился один мальчик – тот самый, образ которого Раша прислала ко мне в первую ночь путешествия, помните?

Азак проворчал:

– Хотел бы я знать, почему тебя так тревожит какой-то мальчишка-конюх.

– О нет, не надо об этом! – попросила Инос. – С мальчишками-конюхами я умею справляться, а это был призрак. Незачем обвинять меня…

– После того случая не только Фуни сплетничала о тебе.

– Похоже, вам не мешает выспаться. – Упоминание о Фуни привело Инос в ярость. Эта девчонка сама по себе была скверной, а после того, как Азак предположил, что она питает к нему пылкую страсть, Инос прониклась к ней отвращением. – Поговорите с шейхом – может, он отдаст ее вам, когда мы доберемся до Алакарны.

Азак повернулся к ней лицом и положил обе руки на плечи Инос. Его огромные ладони казались еще больше в толстых перчатках. Минуту он пристально смотрел ей в глаза, а сердце Инос вдруг лихорадочно забилось.

– Любовь – выдумка импов, – произнес он. – В Зарке такого обычая нет.

– Я заметила.

– Я и не подозревал, что джинн способен влюбиться.

– В этом я не сомневалась.

– Однако это случилось. Я влюблен, Инос. Представьте себе, султан Араккарана влюблен! Инос молча потупилась. О Боги!

– Однажды ты сказала, что вышла бы замуж за гоблина, если бы это понадобилось для блага твоего народа.

– Да…

– И еще добавила, что любой имп гораздо лучше гоблина.

– В самом деле?

– Да, так ты и сказала.

Опустив глаза, Инос понадеялась, что сумерки скроют румянец на ее щеках.