— Ну вот, я все ждал, когда же появится deus ex machina! Вам следовало бы отправляться на Парнас, там вы бы снискали успех с вашими сказками и баснями, господин сеятель трупов.

— Сударь, ваши насмешки ни к чему не приведут, ибо ваш часовщик был убит. Простыни, которые постепенно передавали заключенному, были пропитаны кислотой, истончающей ткань и делающей ее непрочной. Упав с высоты, он сильно разбился, однако не умер. Его прикончили ударом трости или окованной железом палки. Процедура, именуемая вами похоронными манипуляциями, это подтвердила. А так как жертва, видимо, что-то заподозрив, оставила в углублении стены своей камеры записку, то мы, расшифровав ее, узнали его имя и его причастность к поискам способа определения долготы. Да, сударь, если бы в тот вечер случай не задержал меня в дежурной части и не привел на улицу Сен-Жермен-л'Осеруа, вряд ли бы записку обнаружили. Одно ваше слово, сударь, могло бы ускорить наше кропотливое расследование.

— Господин комиссар, — произнес Сартин, дергая рукой, словно отгоняя последнюю фразу Николя, как назойливую муху, — бывает, что зола, используемая для стирки, портит белье. Что же касается убийства нашего человека, то здесь следует принять во внимание некое обстоятельство. Он бежал, англичане ждали его. Раненый часовщик, способный заговорить, представлял собой угрозу, значит, ее надо было как можно скорее устранить.

— Возможно, сударь, вы и правы. Немногим ранее, на вышеуказанной улице я поравнялся с каретой явно какого-то знатного лица. Сидевший в ней человек в маске увидел меня и узнал; я тоже узнал его. Это был лорд Эшбьюри, который, как нам известно, сейчас находится в Париже для совещаний с лордом Стормонтом, полномочным представителем Англии при его величестве.

— Превосходно! Закроем главу. Наконец мы пришли к согласию. Собрание, как я и предполагал, оказалось бесполезным, и нечего было тормошить короля по столь бессмысленному вопросу! Мои поздравления комиссару, проявившему своеобычную прозорливость в крайне простом деле. Идемте, адмирал, не станем придираться к мелочам, приказываю трубить отбой. Нас ждут серьезные дела. Ваш слуга, господа. Не стоило беспокоить нас по таким пустякам! Этот Ле Флок неисправим. Ленуар, его надобно сдерживать.

Натягивая на ходу шубу, он тронулся к двери. Но тут раздался мягкий и хорошо поставленный голос Ленуара.

— Боюсь, сударь, что изложенные сейчас факты являются лишь прологом к тому, что маркиз де Ранрей должен изложить вам по поручению короля.

— Сударь, давайте перейдем ко второй части. Те, кто старался установить личность жертвы, наши люди, бывшие ваши люди… оказались объектом действий, недопустимых между членами одной… семьи. Кроме того, верный и честный подданный его величества, своим талантом…

— Ерунда! Какой-то мазила, да вдобавок кутила и развратник!

— …подвергся нападению в собственном доме, его картины были уничтожены, а жилище разгромлено…

— Довольно, сударь, довольно! После пребывания в очаровательном загородном доме этот субъект ос… доставлен к нему домой. Его щедро вознаградили.

— Этим вы, без сомнения, хотите сказать, что ему полностью возместили ущерб и извинились за причиненное насилие?

— Я сказал то, что сказал, каждый понимает как хочет. Дело улажено, оставим его.

— Как вам угодно, сударь. Осталась еще его любовница, модель по прозвищу Киска; стоило ей сбежать из дома Лавале, как ее начали преследовать. Те, кто похитил ее покровителя? Возможно. Или кто-то иной? И это не исключено.