— Кто вы? Что вы хотите? — спросила Эмма в отчаянии.

— У нас послание для синьора графа, — тихо ответил мужчина, приблизив вплотную к ней свое лицо, в то время как его сообщник привалился спиной к стене рядом с ней, внимательно наблюдая за обстановкой.

— А… послание! — Эмма подумала, что будет лучше прикинуться слабоумной.

— Si, послание.

Итальянец вытащил из кармана своего пиджака нож, длинное лезвие которого угрожающе сверкнуло в солнечных лучах, и улыбнулся Эмме, как будто собирался преподнести ей подарок. Но вместо этого приставил лезвие ножа прямо к ее щеке.

Эмма почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Ее колени ослабли, а слова застревали в горле. Она не могла даже закричать.

— Si, послание, — повторил итальянец тихо. — Только он один сможет его понять, и мы очень надеемся, что в этот раз он сделает правильные выводы.

Эмма попыталась заговорить.

— Вы… вы хотите меня у… убить? — пролепетала она, задыхаясь от страха.

Мужчина широко ей улыбнулся.

— Ну как вам это пришло в голову? — спросил он насмешливо, а затем как бы удивленно взглянул на нож. — Ах, я понял! Это вас расстроило, синьорина? Прошу прощения.

Он отступил на шаг назад и опустил руку с ножом. Эмма вздохнула с облегчением.

— Ка… какое послание? — спросила она, пытаясь прийти в себя. Ее единственный шанс уцелеть — не терять голову и сохранить спокойствие.

Другой мужчина, который стоял в стороне, что-то сказал своему приятелю, при этом его глаза безжалостно раздевали Эмму. Она под этим взглядом почувствовала себя абсолютно обнаженной, несмотря на брюки и джемпер, которые на ней были. Но, очевидно, его слова не понравились итальянцу с ножом. Он покачал головой и, горячо жестикулируя, что-то ответил. Эмма пыталась понять, что они говорят, но они объяснялись на каком-то диалекте, совершенно ей незнакомом. А в таком состоянии, в котором она сейчас находилась, вообще было трудно что-либо уловить из их быстрой речи. Она расслышала только несколько знакомых ей слов: «abbiamo fretta» и «non ho tempo», догадалась, что итальянцы спешат, но это ее не успокоило.

— Ну, синьорина, — улыбаясь, обратился к ней мужчина с ножом, — я готов поверить, что вы оказались здесь случайно, но мое послание граф Чезаре должен понять очень хорошо…

Он подошел ближе, схватил Эмму за волосы, силой отклонил ее голову назад и затем медленно и даже осторожно расстегнул верхние пуговицы ее джемпера и оголил одно плечо. Потом с изящной точностью и совершенно бессердечно сделал быстрый длинный разрез на ее гладкой коже. Приглушенно вскрикнув, Эмма потеряла сознание.

Она пришла в себя, чувствуя слабость и головокружение. Несколько минут она лежала на булыжной мостовой узкого переулка, не понимая, где находится и почему ей так плохо. Но вскоре к ней вернулась память. Эмма с трудом поднялась на колени, пристально озираясь вокруг широко открытыми глазами, как испуганная лань, но, к ее облегчению, в этом узком переулке она была абсолютно одна. Почувствовав, что левый рукав джемпера промок, она потрогала плечо и увидела на ладони кровь.

Мгновенно все поплыло у нее перед глазами, но, превозмогая головокружение и шатаясь, Эмма поднялась на ноги. Дрожащими пальцами она оттянула ворот свитера, набухший от крови, и посмотрела на свое плечо. Рана уже подсохла, и можно было не опасаться, что она умрет от потери крови. Но ей показалось, что итальянец не просто поранил ее плечо, а вырезал на нем какие-то инициалы.

Эмма достала из кармана носовой платок, вытерла руки и промокнула кровь с шеи. На оранжевом джемпере пятна крови не слишком бросались в глаза.