Веста ничего не ответила, но Через секунду граф с удивлением понял, что она плачет.

— Что я такого сказал? Чем расстроил вас? — в голосе его звучала искренняя забота.

— Это… потому что… вы так добры, — всхлипывала Веста. — Мне легче было… казаться храброй… когда я ненавидела вас.

Граф крепче сжал ее в объятиях.

— Вам столько пришлось пережить! Но теперь все кончено. Благодаря вам мы остались живы.

Он понимал, что Веста отчаянно пытается овладеть собой. Через несколько минут она отпустила его сюртук и вытерла глаза.

— Мне очень стыдно, — произнесла она.

— Вам нечего стыдиться.

— Вы сказали, что считаете меня… храброй. Но это не так. Я солгала вам вчера, когда сказала, что мне дурно после морского путешествия. — Она тяжело вздохнула, словно ей стоило немалого труда сказать правду. — На самом деле я почувствовала себя плохо, потому что боялась ехать по краю скалы. Я всегда боялась высоты. — Весте было так неловко, что она снова спрятала лицо на груди графа.

— Очень смело с вашей стороны — сказать мне об этом. Но и я, признаюсь, подозревал, в чем дело. У каждого из нас есть своя ахиллесова пята «. Может быть, в один прекрасный день вы обнаружите мою.

— Так вы тоже чего-то боитесь? — с любопытством спросила Веста.

— Конечно, — ответил граф. — Но у меня не хватит мужества признаться вам в этом.

Последовала пауза, затем Веста произнесла дрожащим голосом:

— Когда мы прибудем в Дилас, вы не скажете принцу, что я боюсь высоты и что я… плакала?

— А вы не хотите, чтобы он знал?

— Нет, пожалуйста, не рассказывайте ему, — почти умоляла Веста — Мама говорила, что воспитанные девушки не должны показывать своих эмоций — какими бы они ни были. И что члены королевской семьи всегда должны быть мужественны, даже когда анархисты бросают бомбы в их экипажи или стреляют в них из пистолетов, — А как насчет эмоций другого рода? — спросил граф. — Их вы тоже собираетесь подавлять?

— О каких эмоциях вы говорите? — не поняла Веста.

— Самая главная из них, конечно же, любовь. Последовала пауза.

— Мама говорила, — тихо ответила Веста, — что я не должна… ждать любви.

— Но вы ведь надеетесь встретить ее!

Веста глубоко вздохнула.

Интересно, как он понял, что она втайне надеется обрести любовь принца и полюбить его в ответ.

Но тут Веста подумала, что не стоит вести подобных разговоров с чужим человеком, который к тому же является другом принца и его придворным.

— Я уверена, — медленно произнесла Веста, — моя мать… сочла бы… неподобающим, что я говорю с вами о таких… интимных вещах. Я знаю также, она была бы в шоке от того, что мы лежим тут с вами… вместе, хотя я не вижу для нас другого выхода.

Говоря это, Веста выскользнула из объятий графа и снова отодвинулась на свой край постели.

— Есть две вещи, которые вам стоит обдумать, — сказал граф. — Во-первых, мы попалила исключительные обстоятельства, а во-вторых, ваша мать очень далеко и вряд ли способна помочь вам справиться с крысами.

Пока граф говорил. Веста снова услышала скребущие звуки в углу.

Не думая ни о чем, вновь охваченная страхом, она прильнула к графу, дрожа при мысли, что по ней может пробежать крыса.

— Вы думаете… их тут много? — испуганно прошептала девушка.