|
Эоситей остановился около небольшого святилища, построенного на самом краю Платановой рощи - так называлась аллея. Эгесихора сошла с колесницы. Преклонив колени, она совершила возлияние и зажгла кусочек ароматной смолы лавзониевого кустарника. Менедем объяснил Таис, что этот храм посвящен памяти Киниске, дочери Архидема, спартанского царя, первой из женщин Эллады и всей Ойкумены, одержавшей на Олимпийских играх победу в состязании тетрипп - очень опасном деле, требовавшем великого конного искусства. - Она разве сестра Агиса? Святилище выглядит древним, - недоуменно спросила Таис. Спартанец улыбнулся детской, чуть наивной улыбкой. - Это не тот Архидем, отец нашего царя, а древний. Очень давно это было... Спартанцы, видимо, признали Эгесихору наследницей своей героини, они несли ей цветы и наперебой звали в свои дома. Эоситей отклонил все приглашения и повез своих прекрасных спутниц в большой дом с обширным садом. Множество рабов разного возраста выбежали принять лошадей, а спартанец повел свою возлюбленную и ее подругу во внутренние, довольно скромно обставленные покои. Когда девушки остались на женской половине, вовсе не так строго отграниченной от мужской, как в Афинах, Таис спросила подругу: - Скажи, зачем ты не останешься здесь, в Спарте, где ты родная, где нравишься народу? - Пока у меня есть моя четверка, красота и молодость. А дальше что? Спартанцы бедны - видишь, даже племянник царя едет наемником в чужую страну. Поэтому я - гетера в Афинах. Мои соотечественники, мне кажется, увлеклись физическим совершенством и воинским воспитанием, а это недостаточно теперь для успеха в мире. В древности было иначе. - Ты хочешь сказать, что лаконцы променяли образованность и развитие ума на физическую доблесть? - Еще хуже. Они отдали свой мир чувства и разума за боевое военное превосходство и тотчас попали под жестокую олигархию. В беспрерывных войнах они несли смерть и разрушение другим народам, никому не желая ничего уступать. И теперь моих соотечественников в Спарте много меньше, чем афинян в Аттике. И спартанки отдаются даже своим рабам, лишь бы было больше мальчиков, которых рождается очень мало. - Я понимаю теперь, почему ты не хочешь оставаться здесь, прости меня за незнание, - Таис обняла Эгесихору, и та, растроганная, прижалась к ней подобно Гесионе. Спартанцы не хотели так быстро отпускать своих очаровательных гостей, день за днем заставляя их откладывать отъезд. Наконец Таис категорически заявила, что ее люди разбегутся и ей пора приводить в порядок наспех собранные в путь вещи. Обратный путь был гораздо более долгим. Таис хотела хорошенько посмотреть незнакомую ей страну. |
