— Я обязательно подумаю над этим вопросом, — пообещала ей Таисия.

Старушка зашмурыгала по коридору по личным делам.

Таисия Романовна прошлась по своим палатам, поговорила с больными, чтобы скорректировать назначенное лечение.

Чем была хороша работа врача в больнице, так это тем, что работаешь до двух-трех часов дня и свободна. В больнице остается один дежурный врач на отделение, и всё. Таисии тоже выпадало по несколько дежурств в месяц, но это было не страшно.

Подходя к своему кабинету, она лоб в лоб столкнулась с хирургом Иваном Александровичем, которого они иногда вызывали к ним в больницу.

— А я к вам, — заулыбался он.

— Ко мне? Я не вызывала, — сразу же ответила Таисия.

— Максим Юрьевич Балагуров ваш пациент? — уточнил Иван Александрович.

— Мой, — ответила Тася.

— Значит, я к вам.

— Ну что ж, проходите, — пожала плечами Таисия. Пока она ничего не понимала.

Она вошла в кабинет и села за стол, предложив Ивану Александровичу стул для посетителей.

— Я вас слушаю.

— А это не вы отправили его ко мне в институт Вишневского? — спросил хирург. — Сегодня утром?

— Нет, не я. Я только недавно с ним познакомилась. Его принимал заведующий, наверное, он и отправил к вам. А зачем? — поинтересовалась она.

— Вы шутите, Тася? Его привезли без сознания. Я вот принес результаты. Сотрясение головного мозга, перелом двух ребер, ушиб селезенки, гематома печени, ножевое ранение в бедро… Выдраны два ногтя с пальцев ног. Еще его душили, от чего он получил травму кадыка…

Таисия не проронила ни слова, только глазами хлопала. А Иван Александрович продолжал:

— Торс покрыт синяками, гематомами, много следов от прижигания сигаретами… Но угрозы жизни нет, а это главное. Так что лечите ему психику. Плохо, что у вас нет перевязочной, потому что Максиму Юрьевичу нужно обрабатывать ожоги и ушибы.

— Вы напишите всё, что нужно, — прервала его Таисия, подвигая коллеге раскрытый блокнот.

Хирург взял с ее стола шариковую ручку и принялся строчить.

— А вы не знаете, кто он? — робко поинтересовалась Тася.

— В смысле? А-а, кто он… — усмехнулся Иван Александрович. — Это же ваш пациент, я не знаю, но по телефону его называли «товарищ полковник».

Иван Александрович подвинул блокнот к Таисии и поднялся.

— На сегодня всё? Я могу откланяться?

Таисия тоже встала и проводила его до двери.

— Спасибо, Иван Александрович. Если что, я позвоню…

После ухода хирурга Таисия почувствовала себя словно оплеванной. Слова «это же ваш пациент» звучали у нее в ушах. Таисия была максималисткой и всегда считалась хорошим знающим врачом. А тут просто провалилась в какую-то яму самоуничижения. Она укрепилась в мысли, что на самом деле больна и что ее на пушечный выстрел нельзя подпускать к пациентам, которые ждут от нее помощи, заряда энергии, позитива, каких-то внутренних чудодейственных сил. А какой заряд может дать сдохший аккумулятор?

«Передо мной был избитый и кем-то замученный человек. Эти синие пятна на шее от того, что Максима душили. А я даже не подумала об этом, стояла дура дурой, самодовольной и эгоистичной. Тоже мне врач! Я даже не послушала своего пациента. Мысли, видите ли, у старой дуры возникли эротического толка! Идиотка! Не хотела его обнажать… А вот если бы мой пациент разделся, то я бы увидела и ссадины, и гематомы, и ожоги от сигарет. Только увидела ли бы я это? Меня же волнует только собственное самочувствие и ощущения.